Актерский ансамбль надо воспитывать

Театр «У Никитских Ворот» открыл 37-й сезон. Наш корреспондент поговорил о современном театре с художественным руководителем театра, сценаристом и драматургом Марком Розовским.

Марк Григорьевич только что вернулся с театрального фестиваля в Авиньоне, где мог сравнить наш русский театр с западным.

— В чем сила русского репертуарного театра?

— Для нас театр — это дом. Я горячий сторонник такого театра, русского репертуарного театра. Театра актерского ансамбля. К сожалению, эта традиция, заложенная еще Станиславским и Немировичем-Данченко, сегодня размывается. В наши дни появляется множество театровантреприз, то есть бездомных театров, которые кочуют по городам и весям, которые являются временными приютами для комедиантов. Я не противник антрепризы, но лично мне по душе как раз театр, в котором можно создать репертуар, где можно работать с постоянной труппой. В антрепризе режиссер собирает определенную компанию на свой проект, исходя из уже существующих представлений о том или ином артисте. Русский драматический репертуарный театр, напротив, предполагает совершенно другой подход: это воспитание артиста. Медленное, постепенное. Станиславский завещал режиссерам «коллекционировать» артистов. Вот и я придирчиво подбираю в театр «У Никитских Ворот» людей, они все — яркие актерские индивидуальности.В этом, мне кажется, и заключена фундаментальная ценность русского театра переживания, театра реалистической игры, театра, где возможны любые эксперименты.

— Вы открыли сезон постановкой «Папа, Мама, Сталин и я», которую показывали в Авиньоне и которая посвящена памяти ваших родителей...

— В основу этой постановки положена моя книга и пьеса, которую я написал. Домом моего отца была камера и барак в сталинских лагерях. История практически каждого члена нашей семьи трагична. А я жил в Москве в коммунальной квартире на Петровке. Там было восемьдесят с лишним человек. Помню рукомойник, над которым стояла полочка, и на ней была куча всевозможных металлических коробочек с зубным порошком. Дети войны, мы выходили в коридор в десять вечера, когда квартира затихала, и перед сном играли все вместе. Среди соседей было немало разных людей. Но было и много хорошего: я приходил из школы, и соседка звала меня на обед и подкармливала вместе со своей семьей. Давалась тарелка супа и ломоть хлеба.

Жил-то я с бабушкой и мамой. Мама на работе. А бабушка была раненой: в войну, во время налета она меня накрыла своим телом и спасла мне жизнь. Но получила осколок в ногу. Бабушка работала в артели, шила парашюты. А мама по ночам чертила. Она работала инженером-строителем. Я же бегал в школу. Мне надо было перебежать дорогу, перелезть через забор, и я уже был в школе. В заборе была специальная дырка. И когда эту дыру заделывали, мы проделывали ее вновь —слишком далеко было ходить вокруг. Но когда я все-таки обегал забор и бежал вокруг по улице Москвина, то навстречу мне шли высокорослые люди в шубах с дорогими воротниками. Я тогда не понимал, что это все были народные артисты МХАТа. Его великие старики.

— А что означал московский двор тех лет в жизни ребенка?

— Двор тех лет — это была сама жизнь. Отсюда уходили на фронт. Отсюда увозили в Сибирь или в тюрьму. Здесь я испытал первую любовь, первый поцелуй. Со двором связана первая женитьба и первый развод. Двор нашего детства вмещал в себя все проявления жизни. Мой двор был интересен и тем, что он выходил к стадиону. Петровка, 26, — наш дом — был знаменит тем, что когда-то, как поговаривали, он принадлежал купцу Обидену, и дом назывался «обиденка». Я катался на стадионе на катке под ручку с будущей чемпионкой мира по конькобежному спорту Ингой Артамоновой... Сейчас все это, конечно, вспоминается с улыбкой.

РЕПЛИКА

ЮРИЙ СОЛОМИН

Актер и режиссер театра и кино, художественный руководитель Малого театра

Я встаю рано и, чтобы никого не будить, вставляю в уши наушники. Прикрыв глаза, слушаю «Бизнес FM». Ко мне приходит кот и начинает меня лапой будить: он думает, что я сплю. А я не сплю. Я часто думаю о том, что совместный труд для взаимного уважения поколений — вещь очень перспективная. Поэтому у нас в театре много молодежи. Я в свое время прошел через все, в том числе и через подвалы, которые мы с женой снимали после окончания института в Москве в районе Сретенки, на Полянке. Снимали у одиноких старух. Этот опыт заставляет очень внимательно относиться сейчас к тому, что и как происходит в жизни наших молодых артистов. И думать: что именно мы им оставляем в наследство.

Вот я воспитан на классической литературе: Толстые, Пушкин, Лермонтов, Чехов, Островский — для меня это все мои друзья, которые помогают мне сидеть с вами и разговаривать. А потом мне самому пришлось работать и с Кадочниковым, и с Дружниковым, и с Грибовым. Все это были великие — не только артисты, но и очень хорошие люди. Они многое нам, молодым, передавали, «в наследство» оставили молодым актерам, с которыми они работали... Эта последовательность — везде, во всем. Это и есть преемственность поколений, которая позволила Малому театру не развалиться, не разделиться, как это произошло со многими театрами страны. У нас в труппе еще слишком много в возрасте людей, которые хорошо понимают, к чему эти деления приводят. Почему мы не разделились? Наверное, это что-то было свыше. Может просто не разменивались за все эти годы ни на что авангардное. Я к авангарду отношусь поразному. В основном я его не понимаю.

Почему? Брать Чехова и делать из него Не-Чехова? Или Островского и делать из него то, как ты это понимаешь в силу собственной испорченности? Или Гоголя? Я бы на это ввел запрет. Пожалуйста, берите современные пьесы, ставьте их.

Я очень рад и ценю, когда к нам в театр приходит человек, который сам когда-то был ребенком, посещал Малый театр, помнит эти спектакли, любит их и поэтому теперь привел своих детей. Как его когда-то привели сюда его родители.

Для меня, например, стал полной неожиданностью спектакль «Свои люди — сочтемся». Там все старики поумирали, ввели молодежь, я смотрю — и снова стопроцентная посещаемость. Решил — пойду посмотрю: действительно, ребята там хорошо работают. Но там же тема какая актуальная — ложь, обман, деньги! Отсюда — и наши аншлаги!

НА ЗАМЕТКУ

Четыре спектакля, которые в этом сезоне стоит посмотреть в театре «У Никитских Ворот»

■ «Убивец» по произведению Достоевского «Преступление и наказание»

■ «Амедей» — спектакль, посвященный памяти Олега Табакова

■ «Лолита» — спектакль будет поставлен не совсем по Набокову: в его основу ляжет пьеса Эдварда Олби

■ Проект «Лента поэзии» пополнится именами Давида Самойлова, Константина Симонова, Евгения Евтушенко — запланировано к постановке десять отдельных спектаклей.