Александр Галибин: Зритель не видит наше кино

Актер и режиссер надеется, что его новая картина «Золотая рыбка» выйдет за рамки фестивалей и будет иметь широкий прокат

Когда речь заходит о Патриарших прудах, сразу же вспоминается «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. А вслед за тем — телевизионная экранизация романа, поставленная Владимиром Бортко, где роль Мастера исполнил Александр Галибин.

О себе Александр говорит, что он — истинный петербуржец, но для работы выбрал именно Москву.

- Александр, чем вам так дорога столица?

- Древними названиями улиц. Тем, что сюда возвращается дух старины. Что архитектура соответствует звучанию улиц. Я вижу перемены, которые происходят здесь. Москва становится красивой, светлой. Я очень люблю Патриаршие, для меня это особое место.

- Любовь эту можно объяснить работой над фильмом «Мастер и Маргарита»?

- Да, безусловно. И картина, которую снял Владимир Бортко, является для меня исключительной.

- На Московском кинофестивале вы представили свою картину «Золотая рыбка».

- Я задумал ее еще в 2006 году. Звучащая в ней тема связана с восприятием юных существ мира сегодняшнего и мира 1946 года. Цепочка этого восприятия тянется в наш век, и этот момент показался мне очень важным. В лучших традициях старого советского кино мы всю картину до этого нарисовали, она существует еще и в виде вот такой записи.

- Новый фильм автобиографичен?

- Я посвятил его отцу. У него была страшная судьба. Он остался в 1942 году один во время блокады, попал в детский дом, несколько раз убегал, искал близких, потом кого-то нашел из дальних родственников, кто-то от него отказался. В 24 года он встретил маму. Отец неохотно рассказывал об этом, но те крупицы, которые я собрал, были важны. Хотелось посвятить картину всем детям послевоенного периода, которые вынесли тот ужас и при этом остались людьми с ощущением добра и романтизма.

- Каков сюжет?

- История двух пацанов, у которых есть вера в чудо, что если они загадают желание золотой рыбке, то их отец, который лежит в госпитале, вернется живым и здоровым, а значит — будут дом, семья. В картине ребята совершают разные поступки — от прямых благородных до прямых неблагородных. Но они этого не понимают. И их опыт — это еще и плата за поступки, которые они совершают. Картина получилась прозрачной, ясной, без подтекста.

- То есть такой, каких почти не снимают современные российские кинематографисты?

- Из кинематографа уходят понятия этики, товарищества, которые были присущи советскому кино. «Золотой телец» и желание себя выставить оказываются важнее, чем то, что происходит с нами в жизни. Уходит ощущение, что наша профессия не просто процесс зарабатывания денег, а способ и смысл жизни.

- Сегодня многие говорят о такой большой проблеме, как система проката.

- Наши картины, если они не игровые, не доходят до российских зрителей. И те думают, что хорошего отечественного кино не существует. В то же время картины ездят по международным фестивалям, получают всевозможные призы. Наш кинематограф по-прежнему высоко ценится на фестивалях. Что с этим делать, я не знаю.

- В театре вы работаете над антрепризной постановкой «Анны Каренины». Сегодня многие обратились к этому произведению — снимается кино, на столичной сцене идет одноименный балет. Какая она — ваша «Анна Каренина»?

- Абсолютно жизненная трагедия. Отсюда и оригинальное решение, связанное со стилистикой древнегреческой трагедии. У нас есть хор, как в трагедиях Эсхила, которые мы взяли за образец. Есть человек, который комментирует происходящее. Есть Анна, совершающая определенные поступки. Но это тот персонаж, который дает повод поговорить о чем-то другом. На сентябрь мы назначили премьерный показ.