Василий Мищенко: Меня возмущает театральный эпатаж

Заслуженный артист России Василий Мищенко 36 лет служит в Московском театре «Современник». Скоро на этой легендарной сцене премьера — «Поздняя любовь» по Островскому, где Василий Константинович играет отца Людмила — Маргаритова. «Москва-Центр» встретилась с артистом, режиссером, педагогом на Чистых прудах, чтобы поговорить о театре, кино, ВГИКе.

— Василий Константинович, молодость ваших студентов-второкурсников ВГИКа во многом ли отличается от вашей? Чего лишены ваши ученики по сравнению с вашим поколением?

— На первом занятии я сказал своим студентам: «Ребята, я буду учиться вместе с вами». Я — не сторонник того, когда мастера рассказывают «про свою жизнь в искусстве». Они ведь приходят учиться профессии, а не воспоминания педагогов выслушивать? Для этого есть книги, фильмы, спектакли, которые они могут прочитать и посмотреть. В основном все мои студенты – провинциалы, как и я. Набирал их по своему образу и подобию. Чего не хватает молодежи? На мой взгляд, большинство относится к делу, которым намерены заниматься, поверхностно. Но я думаю, что по мере взросления это пройдет. У моих студентов большие преимущества по сравнению с поколением 70-х, к которому я принадлежу. Они — продвинутые люди, со знанием иностранных языков, хорошо информированные. Тот, кто хочет учиться, выбор высших заведений огромный. Правда, в некоторых частных творческих вузах преподают такие учителя, которым, как мне кажется, заниматься педагогикой вредно.

— Вам повезло с учителем. Расскажите, в чем уникальность Олега Табакова — педагога?

— Олег Павлович занимался нами круглыми сутками. Я тоже не забегаю к своим студентам на пять минут.  Сколько вложишь – столько и получишь. Или, как говорится, чтобы «чай был настоящим – не жалей заварки». Олег Павлович вкладывая в нас всю свою душу. С самого начала он говорил нам: «Актерской профессии научить нельзя – можно только подсказать, поправить, направить, привить вкус». Он не был равнодушен к нам, и мы это чувствовали. Ничего для нас не жалел. Показывал нам Россию, возил по разным городам и поселкам. Олег Павлович Табаков наш первый курс ГИТИСа повез в Вологду, Белозерский монастырь, чтобы показать настоящую Русь, нетронутую монголо-татарами, тевтонцами. Помню, он сказал нам: «Эта земля – ваша Родина». Очень важно – откуда человек родом, — об этом нам говорил Олег Павлович.

— В этом году театр «Современник» отпраздновал 60-летний юбилей. Не секрет, что сегодня некогда самый желанный, самый посещаемый, самый цитируемый театр по нескольким показателям уступает другим, в частности МХТ. Как вы оцениваете художественную жизнь театра?

— Театр как человеческий организм имеет свое время. Почему умерла Таганка? Пришло время умирать. Долго на бренде не протянешь. Ведь «бренд» театра – заслуга тех, кто его создавал, кто делал те спектакли, на которые ходила вся Москва. Говорят, что с помощью свежих сил можно добиться обновления. Но метастазы молодой кровью не уберешь. Признаюсь, меня посещают мысли об уходе из театра. В «Современнике» меня, как и каждого артиста труппы, держат на «коротком поводке», а время идет, жизнь уходит – и хочется реализовать все задуманное. В частности, выпустить хороший курс во ВГИКе.

— Любите говорить правду?

— Не нравится – не общайтесь со мной: такой мой принцип. Стараюсь не говорить правду, которая может убить человека. Нельзя ломать хребет человека. Есть другие приемы и другие слова, чтобы донести истину.

— Новую роль в «Современнике» репетируете?

— 7 октября в театре «Современник» — премьера спектакля «Поздняя любовь» по Островскому в постановке Егора Перегудова. Я играю отца главной героини Людмилы – Маргаритова. Вызвали из отпуска, чтобы подготовить спектакль. Перегудов – очень интересный режиссер, который ставит и в «Современнике», и в «Сатириконе». Я был очень впечатлен его спектаклем «Человек из ресторана» с Константином Райкиным в главной роли. Между прочим, Константин Аркадьевич – тоже мой учитель.

— Константин Райкин на мастер-классе в Международной театральной школе сказал о том, что когда он еще был студентом, главенствующий принцип актерского мастерства: «Я – в предлагаемых обстоятельствах» вызывал у него сомнения.

-Да, этого постулата мало. В работе над ролью можно идти от внутреннего к внешнему, а можно от внешнего — к внутреннему, — у кого как лучше получается. Еще Станиславский говорил о том, что все системы без ежедневной практики рассыпаются на раз. И я учу своих студентов на практике. Некоторые мне заявляют: «Зачем нам, режиссерам, актерская игра?». На что я отвечаю: «Если вы не поймете актерскую природу, никогда не станете режиссером». Какие вы задачи будете ставить актерам? Как разбирать роли? Объясняю им: «Без актера все ваши режиссерские изыски уйдут в песок».

— Простите, но у вас нет режиссерского образования?

— Учился на практике, а она у меня большая – более 90 ролей в кино. После съемок не убегал домой, а садился сзади режиссера и смотрел – как он дальше работает. Когда снимал свою первую картину «Крутые менты» вместе с режиссером Игорем Шавлаком, побывал во всех ипостасях: и директором картины, и администратором, и кастинг-директором, и водителем, и исполнителем главной роли. Все производство потрогал руками. После этого мне доверили быть режиссером 16-ти серийного фильма «Атаман», который, замечу, снимал в Ростовской области.

— Василий Константинович, поделитесь своим мнение о сериалах, которые идут на центральных каналах? Вы сами успешно работаете в жанре телевизионного многосерийного фильма.

— На каналах идет вечный длинный сериал, с одними и теми же артистами, и про одно и то же. Я ходил к руководителям каналов с художественным проектом о Михаиле Шолохове. Мне сказали, что неинтересно. На мой вопрос: «Почему?», ответили: «Сейчас не читают Шолохова. А чтобы читали, будем снимать экранизацию романа «Тихий Дон» Сергея Урсуляка». «Почему же лауреат Нобелевской премии вам неинтересен?» – допытывался я. «О Людмиле Гурченко – интересно снимать сериал, а о Шолохове – неинтересно?» В биографии Шолохова столько «белых пятен». Люди не знают настоящей правды. Солженицын делал все, чтобы Шолохову не дали Нобелевскую премию, и об этом большинству неизвестно. Хочется, чтобы телевидение было более познавательным, а оно, увы, только развлекательное. В театральной жизни происходят более интересные процессы, чем в современном кинопроизводстве.

— Наверняка, есть театр, который сегодня близок к идеалу?

— Таким театром руководит один из моих учителей Валерий Фокин, и он находит в Петербурге, — это Александринка. Сейчас репертуарный театр будет умирать. Дотации государства резко сокращаются. То, что порой делают в репертуарном театре на счет государства, к примеру, эпатажные постановки по русской и зарубежной классике, лично меня возмущает. Пусть глумится над классикой за свои средства, а не государственные деньги.

— Кого из театральных режиссеров, с которыми вы работали, можете назвать гением?

— Валерия Владимира Фокина. К открытию театра Табакова или Табакерки Фокин поставил спектакль по пьесе Алексея Казанцева «И с весной я вернусь к тебе» по подлинным письмам Николая Островского и по произведению «Как закалялась сталь». Я играл и Островскому, и Корчагина. Вся Москва ходила на этот спектакль. Практически все спектакли, в которых я играл, поставил Фокин. К сожалению, за 36 лет службы в «Современнике» не удалось сыграть ни в одной постановки Галины Волчек. Правда, посчастливилось быть партнером Галины Борисовны в «Ревизоре» (постановка Фокина). Валерий Фокин был художественным руководителем постановки в «Современнике» «Любовь и голуби» по пьесе Владимира Гуркина. Между прочим, я – первый исполнитель роли Леньки. Год назад продюсер Наталья Громушкина предложила поставить антрепризный спектакль по этой пьесе, и я согласился. Премьера состоялась 29 августа на сцене театра имени Маяковского.

— Кто играет в вашем спектакле?

— В нашей постановке заняты замечательные артисты: Олеся Железняк и Ольга Тумайкина, Анатолий Журавлев, Ольга Прокофьева и Анна Якунина, Иван Дубровский (он играет Леньку), Михаил Жигалов, Раиса Рязанова. Композитор Алексей Пономарев написал музыку. Спектакль получился светлый, добрый, без «фиги в кармане», без пошлости и чернухи.