Григорий Гладков: Моя песня дала имя целому району

18 июля знаменитому детскому композитору Григорию Гладкову исполняется 70 лет. В этом году у него еще один юбилей — 40 лет с момента переезда в Москву.

Сейчас у Григория Васильевича квартира в Северном округе. Но был в его столичной биографии и краткий период жизни в Центральном округе, в нынешнем Мещанском районе. Воспоминаниями о нем композитор поделился с «МЦ»

— Григорий Васильевич, когда вы переехали в Москву?

— В 1983 году. Я и до этого в Москву мотался без конца, здесь вся работа была. Например, «Пластилиновую ворону» я сочинил на Дегунинской улице — там Татарский с Ковалевым (режиссер и художник-постановщик мультфильма. — «МЦ») снимали квартиру. Потом мы с Успенским подружились, он меня вытащил под свое крыло. Я обменял ленинградскую квартиру на «однушку» на Звездном бульваре. И через некоторое время я ее, уже с доплатой, поменял на двухкомнатную на проспекте Мира, 70.

— И что вы сочинили там?

— Музыку к «Дог-шоу «Я и моя собака». Там проходили репетиции. Когда Успенский придумал проект «В нашу гавань заходили корабли», все первые программы — это была еще радиопередача — писали там. В эту квартиру приезжали Гердт, Ирина Муравьева, журналист Юрий Щекочихин… Однажды Успенский позвонил, спросил, может ли приехать с Владимиром Меньшовым. Попросил спеть ему нашу песню «Возвращайтесь домой, мужики!», ностальгическую. А Меньшов как раз работал над картиной «Любовь и голуби». У меня была еще одна песня, на стихи Александра Аронова, шикарная, Меньшов хотел ее на титры. И третья была — «Танго». Но над Меньшовым в отместку за «Оскар» (за «Москва слезам не верит». — «МЦ») издевались, выкручивали ему руки, заставили всякую ностальгию из фильма убрать, сделать счастливую деревню.

И меня заменили на композитора Левашова.

— Тот период вам дорог только воспоминаниями о работе?

— Нет, конечно. Центр — это все-таки центр, тут великие люди ходили, атмосфера намоленная. Старые здания — это как дискеты, на которых хранится информация. Люди тонкие, как я, это чувствуют. Я себя не хвалю, но в силу профессии я владею какими-то антеннами. Через дом от меня был дом, где родился Высоцкий (имеется в виду здание по адресу: проспект Мира, 76, построенное на месте дома № 126 по Первой Мещанской. — «МЦ»). У меня была забава — спрашивать людей, где родился Высоцкий. Ни один не знал. Вот где умер, знали все. На самом деле место рождения — это где тебе Бог дал, а где умереть, ты можешь и сам выбрать

— Ну родился Высоцкий все же не в этом доме…

— Да, я потом у его сына Никиты спросил — это сейчас улица Щепкина. Нашел и здание (сегодня это корпус Московского областного научно-исследовательского клинического института. — «МЦ») и даже в палату проник. А однажды меня так пробило: я шел на фирму «Мелодия», где у меня записывалась очередная пластинка, а это была улица Станкевича (ныне Вознесенский переулок. — «МЦ»). Там такой дом невысокий (№ 9. — «МЦ»), и бац — мемориальная доска, что здесь Пушкин читал Вяземскому стихи. Я руки положил на каменную стену и подумал: здесь прямо читал, и они в это окно смотрели!

— Выбываете в окрестностях своего бывшего дома?

— Постоянно мимо проезжаю. Я бы вернулся с удовольствием. Моя дочь играет в театре «Школа драматического искусства» на Сретенке, я мог бы к ней на спектакли пешком ходить. Сколько у меня там съемок было, квартира такая творческая!

— Какой еще район центра вам особенно дорог?

— Мы с женой часто гуляли возле Новоспасского монастыря и Крутицкого подворья. При мне застраивался остров рядом с Павелецким вокзалом, там, где сейчас Московский дом музыки. Там есть несколько небоскребов, и мне сказали, что весь этот район называют в честь моей песни — «В коробке с карандашами».

— А какое название подошло бы Москве в целом?

— «Большая деревня». И это на самом деле комплимент. У нас слово «деревня» сделали ругательством, потому что при большевиках крестьяне были на положении рабов. А ведь основы культуры — они там, в сельской местности. Деревня — это место, где здороваются при встрече, где ключ под ковриком, где любят животных… И самый русский музыкальный формат — это кантри. Я был основателем первой профессиональной кантри-фолк-группы «Кукуруза», проводил музыкальный фестиваль «Фермер», его эмблемой были скрещенные банджо и балалайка. Мне кажется, он был бы очень нужен Москве.

— Через что лучше всего познавать Москву?

— Для меня — через бани. Русская баня с веником — самая лучшая и безопасная. Пар прижигает тело, как китайский иглоукалыватель, только тот может промазать, а пар не промажет. 5–7 минут — надо выходить, и давление не успеет опасно подняться. Это праздник кожи, а не удары по сердцу и сосудам, как в сауне, которую американцы не зря называют «игра со смертью». Причем самый лучший пар — в общественных банях. Когда я жил на проспекте Мира, ходил в Банный переулок, это неподалеку, и чуть дальше, в Астраханский. Благодаря баням я начал писать песни о Москве

— Прямо там сочиняли, что ли?

— Когда я жил в Ленинграде, у меня было много песен о нем. Потому что есть рецепт: перечисляешь улицы, проспекты, Мойку, Фонтанку, еще дождя добавляешь и влюбленных. А в Москве это не выходило, потому что Москву большевики изуродовали… Но я заметил, что бани они не тронули! И получилась песня «Московские бани» на стихи Юрия Коваля, с перечислением: «Тетеринские, / Воронцовские, / Донские, / Ямские, / Машковские, / Измайловские, / Селезневские…» А потом я по этому же принципу сделал «Песенку о московских улицах» на стихи Александра Коняшова: «Божедомка, Волхонка, Плющиха, / Маросейка — бредешь и бредешь, — Самотека, Ленивка, Палиха, — Лучше города ты не найдешь...» Сейчас я хочу сделать диск — собрать все песни, связанные с Москвой и в Москве сочиненные.

СПРАВКА

Григорий Гладков родился 18 июля 1953 года в Хабаровске. Окончил Брянский институт транспортного машиностроения (1975), Ленинградский государственный институт культуры (1984). Заслуженный деятель искусств РФ (2004), член Союза композиторов и Союза кинематографистов, лауреат Премии правительства РФ в области культуры (2013). Включен в Книгу рекордов России за количество выпущенных альбомов с песнями для детей.

КСТАТИ

Когда Григорий Гладков начал работать для кино, уже был широко известен его однофамилец, тоже пишущий для детей — композитор Геннадий Игоревич Гладков. Их часто путали, тем более что инициал имени одинаковый. По словам Григория Васильевича, в начале карьеры ему предлагали взять псевдоним, но он отказался: его назвали в честь деда-партизана, убитого во время войны, и он дорожил сочетанием своих имени и фамилии.