Ироничное баловство театра

Столичный Театр сатиры отмечает свое 95-летие премьерой режиссера Александра Ширвиндта «Хотим сыграть Мольера».

Пока достать билеты на спектакль, который создатели окрестили как «ироничное баловство», практически невозможно. Вспоминается, как советские газеты когда-то писали: «Театр сатиры выпустил собственную валюту — билеты на Миронова».

Сегодня ситуация повторяется: в главной роли господина Журдена занят блистательный Федор Добронравов, популярность которого поистине сногсшибательна. За 95 лет в Театре сатиры было поставлено несколько сотен спектаклей, и многие из них вошли в золотой фонд театрального искусства. Так получилось, что здесь вообще не было ни одного малоизвестного актера: Ширвиндт, Папанов, Державин, Васильева, Аросева.

Худрук Валентин Плучек прицельно «коллекционировал звезд», которые говорили со зрителем на новом театральном языке — остром и ярком. «Женитьба Фигаро» гремела на всю страну 18 лет, раскрасив, как писали критики, «серую бетонную советскую жизнь».

Высмеять обывателя, нэпмана, служащего — цель, с которой создавался театр в 1924 году.

И зритель легко угадывал характер какого-нибудь секретаря обкома, например в Городничем из «Ревизора». Но такие изобличения нередко стягивали в корсет цензуры. «Доходное место», «Недоросль», «Дамоклов меч» запрещали с формулировкой «антисоветчина и режиссерская деградация». В 70-х сатира в Москве становилась дефицитом.

— За каждым словом следили, — рассказывает режиссер и артист Юрий Васильев. — Например, в «Беге» Булгакова фразу: «Тараканы находятся под неусыпным и неустанным наблюдением профессора этимологии бывшего Казанского университета» «Казанский» нельзя было говорить, там учился Ленин.

И я думал: неужели при слове «Казанский» возникнет ассоциация, что там учился Ленин! Но театр жил. Жил он и в годы войны, когда сатировцы выезжали со спектаклями к солдатам. А после Победы они одними из первых отправились с гастролями в Западную Германию. И в наши дни Театр сатиры остался одним из самых посещаемых в стране.