Писатель Леонид Зорин: Мандельштам вызывает глубокое восхищение и ужас

На прошлой неделе, 15 января, исполнилось 125 лет со дня рождения выдающегося русского советского поэта, эссеиста и переводчика Осипа Мандельштама. Кроме того, ушедший 2015 год стал в России Годом литературы, проводилась комплексная культурная программа.

О трагедии таланта Мандельштама и поэзии XX века корреспондент газеты «Москва.Центр» поговорил с писателем, драматургом и сценаристом, автором пьесы «Покровские ворота» Леонидом Зориным.

- Как Вы относитесь к творчеству Мандельштама?

- У меня упоминание об этом человеке вызывает два противоположных чувства – глубокое восхищение и ужас. Восхищение величиной его таланта и ужас от постигшей Мандельштама судьбы. При жизни ему создавались самые сложные, практические непреодолимые условия для творчества, но, тем не менее, глубокая сила его дарования сумела преодолеть любые препоны.

- Вы еще помните времена, когда поэзия Мандельштама была запрещена. Как Вы считаете, могли ли в Советском союзе арестовать за чтение его стихов?

- Мне сложно ответить на этот вопрос, но могу сказать, что при Сталине арестовывали и по более мелким, буквально анекдотическим причинам. Все зависело от изобретательности репрессивных органов. Думаю, для ареста хватило бы и знаменитого стихотворения «О кремлевском горце». Когда Мандельштам показал эти стихи Пастернаку, тот ему сказал: «Это акт политического самоубийства. Я их не читал, будем считать, что я их не знаю».

- А кто Вам наиболее близок из поэтов-современников Мандельштама, представителей Серебряного века?

- Безусловно, Ахматова. Эта женщина – великий поэт. Я лично очень ценю Заболоцкого, считаю, что он был замечательным поэтом, в какой-то мере выдающимся. Также я с удовольствием читал Эдуарда Багрицкого, особенно его раннее творчество, в молодости. Он, как и Мандельштам, очень рано ушел, в 1934 году. Ему не повезло, он попал в ужасное время и не успел раскрыться. Есть по-настоящему гениальные вещи у Маяковского, например, «Облако в штанах».Другой вопрос, что жизнь Маяковского – это тоже величайшая трагедия. Этот человек не удержался на вершине собственного таланта, не справился с ним.

- Что Вы можете сказать о более позднем периоде поэзии – творчестве поэтов-шестидесятников?

- У меня с этим периодом личного романа не завязалось, читать Ахмадуллину, Вознесенского или Евтушенко каждый день не тянет. При этом, со всеми тремя были хорошие отношения, они люди действительно одаренные, здесь вопрос моих личных предпочтений. Евтушенко я считаю очень талантливым человеком, но он тоже по разным причинам не смог полностью себя проявить. Я бы сказал, он был отравлен славой, поэт должен жить несколько более уединенно. Самым талантливым из шестидесятников я считаю Бориса Слуцкого. У него огромное количество стихов, которые уже после его ухода были открыты писателем, исследователем, литературоведом Юрием Бондаревым. Оказалось, что многое Слуцкий держал ненапечатанным. Так мы узнали, какой громадной силы поэтом и какой громадной личностью был Борис.