Майоликовое море под крышей дома адвоката

Федора Плевако получил статус выявленного объекта культурного наследия. Здание в стиле северного модерна, украшенное майоликой из Абрамцевской мастерской, притаилось в глубине дворов на Новинском бульваре.

Федора Никифоровича Плевако негласно называли «московским златоустом» и «митрополитом адвокатуры» за талант адвоката и бессребренничество. Его фамилия в Москве в начале XX века стала нарицательной. «Найду другого Плеваку», говорили москвичи, имея в виду адвоката, не знающего поражений, и отправляли ему пачки писем. Адрес указывали так: «Москва. Новинский бульвар, собственный дом. Главному защитнику Плеваке». Или просто: «Москва. Федору Никифоровичу».

Инвестиции во фрак

О силе слова адвоката писал даже Антон Чехов: «Плевако подходит к пюпитру, полминуты в упор глядит на присяжных и начинает говорить. Речь его ровна, мягка, искренна… Дикция лезет в самую душу, из глаз глядит огонь... Сколько бы Плевако ни говорил, его всегда без скуки слушать можно…»

В «Московских ведомостях» есть упоминания о том, что будущий «златоуст» свою карьеру начал с ошибки — первое дело он проиграл. Тем не менее благодаря газетному отчету о деле имя Плевако получило известность, и через несколько дней у него появился первый клиент с делом на 2000 рублей. Дело адвокат выиграл и, как говорят, обзавелся самой необходимой в то время вещью для юриста — собственным фраком.

Дом для Плевако строил архитектор польского происхождения Петр Микини (автор доходного дома церкви Троицы на Грязех на Чистопрудном бульваре), рассказал историк Филипп Смирнов.

— Здание построено в 1905 году. Дом отличает удивительный декор, доставшийся хозяину в благодарность за услугу от промышленника и мецената Саввы Мамонтова, — продолжил историк. — Федор Никифорович стал тем человеком, который спас Мамонтов а от угрозы тюремного заключения за растрату. Как выяснил Плевако, это было недоразумение, финансовый огрех, — и доказал невиновность Мамонтова в суде. В благодарность Савва Иванович подарил ему майоликовые панно, сотворенные в его мастерских (в усадьбе Абрамцево либо на гончарном заводе в Бутырках на 2-й ул. Ямского поля. — «МЦ»)

Сейчас эти панно украшают щипцы (верхние части стены треугольной формы под двухскатной крышей. — «МЦ») здания, рассказывая еще одну интересную историю.

Картины над городом

В то время декор для постройки в прямом смысле становился «проводником в искусство» для простых горожан, отметил Филипп Смирнов.

— Музеи, образовательные пространства были в то время недоступны для простых горожан, а майоликовые украшения — по сути те же произведения искусства, только под открытым небом. Доступная всем и каждому красота выполняла еще одну функцию, помимо декоративной, — образовательную, — объяснил историк.

Фасад дома Плевако отличают декоративные украшения — бирюзовых и фиолетовых оттенков панно с рыбками — изразцами по эскизам Михаила Врубеля, мозаика с сюжетом, изображающим девушку с распущенными волосами (то ли богиня весны, то ли скандинавская повелительница любви и войны Фрейя), панно с лебедями и павлином. Лепной растительный орнамент, крокусы и незабудки отсылают к северному фольклору и культуре Финляндии, Дании, а фигурки лебедей — к московской истории. Дело в том, что рядом, в районе нынешнего зоопарка, располагались царские садки, где разводили живность для «высокого стола». Еще одна яркая черта фасада — рельефная, фактурная штукатурка. В 1904 году, когда ее только-только научились делать, она сразу получила название «под шубу».

Использование результатов современных для того времени технологий должно было, по задумке архитектора, отсылать к прогрессивности заказчика. Дом через архитектуру органично объединил в себе символы истории города и прогресса. Здание до сих пор жилое и хранит память о выдающемся адвокате.