Мизинец окунув в Москву-реку

Осип Мандельштам исколесил на трамвае Замоскворечье 20–30-х годов прошлого века.

В пятницу, 15 января, исполняется 125 лет со дня рождения Осипа Мандельштама (1891–1938). Поэт жил в Москве (с перерывами) с 1922 по 1937 год.

— Он прижился в этом городе и в определенной мере сделал его своим, — говорит москвовед и филолог Леонид Видгоф, автор работ о столице в жизни и творчестве Мандельштама. — Не случайно в «Стансах» 1935 года он назвал Москву «сестрой»: «И ты, Москва, сестра моя, легка...». Мандельштам по праву считается одним из самых сложных поэтов ХХ века. Но за многими причудливыми образами стоят конкретные реалии. Зачастую — реалии московские.

Например, в стихотворении «Нет, не спрятаться мне от великой муры...» (1931) есть фраза «я трамвайная вишенка страшной поры». Как предполагают комментаторы, она навеяна тогдашними трамваями: они ходили переполненными (метро еще не существовало!), пассажиры цеплялись снаружи и висели гроздьями. И фраза «Мы поедем с тобою на «А» и на «Б» из того же стихотворения от обозначения маршрутов. На трамвае «А» Мандельштам и его жена ездили к брату поэта Александру Эмильевичу, он жил в Старосадском переулке, 10, кв. 3. В «Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето...» (1931) есть фраза «В черной оспе блаженствуют кольца бульваров». В доме 25 на Тверском бульваре, при ко- тором в начале 1920-х годов Мандельштам жил с женой, помещалось руководство Федерации объединений советских писателей (ФОСП). Поэт острил в «Четвертой прозе»: «Черная оспа / Пошла от Фоспа». Можно раз- гадать и строчки: «Нет на Москву и ночью угомону,/ Когда покой бежит из-под копыт...» — гужевой транспорт, без которого тогда город не мог обойтись, с начала 1931 года был переведен на ночную работу.

«Ты скажешь: где-то там, на полигоне,/ Два клоуна засели — Бим и Бом,/ И в ход пошли гребенки, молоточки...» — это ночная проверка трамвайных путей, которая начиналась двумя контрольными ударами по рельсу. «Изобрази еще нам, Марь Иванна!» — это о ручных обезьянках, которых таскали за собой шарманщики (такая у зверюшек была по- пулярная кличка).

Попробуем расшифровать из самых сложных стихотворений о Москве — «Сегодня можно снять декалькомани...» (июнь 1931 года). Непонятное слово из первой строки — устаревшее название переводных картинок. Про Ивана Великого говорится: «Который век. Его бы за границу,/ Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!» Под куполом колокольни — надпись, что она достроена в царствование Годунова, а именно царь Борис Федорович первым стал посылать русских юношей учиться на Запад. А остальные загадки объясняются тем, что Мандельштам сочинял стихотворение, когда жил на Большой Полянке, а до этого часто посещал район Зарядья.

Стихотворение

Осип Мандельштам

«Сегодня можно снять декалькомани...»

Сегодня можно снять декалькомани,

Мизинец окунув в Москву-реку,

С разбойника Кремля. Какая прелесть

Фисташковые эти голубятни:

Хоть проса им насыпать, хоть овса...

А в недорослях кто? Иван Великий —

Великовозрастная колокольня —

Стоит себе еще болван болваном

Который век. Его бы заграницу,

Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!

Река Москва в четырехтрубном дыме,

И переднами весь раскрытый город:

Купальщики-заводы и сады

Замоскворецкие. Не так ли,

Откинув палисандровую крышку

Огромного концертного рояля,

Мы проникаем в звучное нутро?

Белогвардейцы, вы его видали?

Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!

Мне кажется, как всякое другое,

Ты, время, незаконно. Как мальчишка

За взрослыми в морщинистую воду,

Я, кажется, в грядущее вхожу,

И, кажется, его я не увижу...

Уж я не выйду в ногу с молодежью

На разлинованные стадионы,

Разбуженный повесткой мотоцикла,

Я на рассвете не вскочу с постели,

В стеклянные дворцы на курьих ножках

Я даже тенью легкой не войду.

Мне с каждым днем дышать все тяжелее,

А между тем нельзя повременить...

И рождены для наслажденья бегом

Лишь сердце человека и коня.

И Фауста бес — сухой и моложавый —

Вновь старику кидается в ребро

И подбивает взять почасно ялик,

Или махнуть на Воробьевы горы,

Иль на трамвае охлестнуть Москву.

Ей некогда. Она сегодня в няньках.

Все мечется. На сорок тысяч люлек

Она одна — и пряжа на руках.

Другие свежие материалы читайте в полной PDF-версии газеты «Москва. Центр».