На берегах небесного Мухуса

В последний день июля умер знаменитый писатель Фазиль Искандер.

Сначала было имя. Имя было — Зючка. Так с детства и запомнилось. «К нам Зючка приедет, надо вино охладить», — говорила бабушка, что означало, что я должен немедленно ползти по шатающейся лестнице в подвал и наполнять кувшины густой изабеллой. Зючка — это было производным от Фазиля. Фазиля Искандера — великого сухумчанина, балагура и — так уж повезло — друга моих бабушки и дедушки.

Сначала была улыбка. Улыбку вызывали его байки. Как-то он, сын мамы-абхазки и папы-перса, пошел получать паспорт. В графе «национальность» работница паспортного стола вывела: персюк. Повеселив округу, юный Фазиль поменял документ, став — во избежании новых лингвистических изысков — абхазом.

Сначала было слово. Слово было — «землячески». Так теперь у меня на памяти и осталось — книга его рассказов с автографом: «Борису — землячески и с любовью». Все это было вручено мне после журналистского позора: едва став стажером одной из газет, я предложил начальству сделать интервью с Искандером, напросился в гости — в его квартиру у Белорусского вокзала, назадавал кучу вопросов, после чего — уже дома — обнаружил, что от волнения забыл включить диктофон.

И набрался наглости пойти к писателю во второй раз.

Думал — пошлет. Не послал.

Налил вина (теперь уже он мне, и в этом мне увиделась справедливость), закурил, ответил, а после, вдруг помолодев, начал вспоминать общих знакомых...

Сначала было счастье. Счастьем было детство. В детстве я зачитывался его рассказами про юного Чика и Сандро из Чегема, фотографа Марата и ловлю форели в верховьях Кодора. Я читал, узнавая и улочки знакомого мне с рождения Мухуса-Сухума, и голоса его жителей, и запах сваренного в песке кофе, и бархатный рев буйволов, и честный вкус мамалыги, и собственную ловлю пятнистобокой форели.

Все остальное случилось позже. Его «Кролики и удавы», его «Пиры Вальтасара», его — наконец, дошедшие до меня — афоризмы.

«Если не можешь порвать свои цепи, плюй на них, пока не проржавеют», — писал он. «Запомни: там, где много говорят о победах, — или забыли истину, или прячутся от нее», — утверждал он...

Светлая память вам, Зючка: землячески и с любовью.

И — итабуп, что в нашем с вами родном Сухуме значит «спасибо»! Спасибо за каждую строчку, за красное вино в черном кувшине, за плеск реки, за мальчика Чика, за удавов и кроликов, узнаваемое и неизведанное, рифму и прозу, форель и козлотуров, Мухус, Чегем и весь остальной мир, уместившийся в ваших книгах.