Очень личная история

Проект «Репетиция» Театра на Таганке показал «Иллюзии»

Событие это не было бы столь заметным, когда бы, во-первых, у него не было любопытной предыстории, а во-вторых, возможно, интересного будущего.

Итак, два года назад на сцене театра «Практика» шумно прошла премьера спектакля «Иллюзии», поставленного режиссером Иваном Вырыпаевым по пьесе драматурга Ивана Вырыпаева. Для того времени это было настоящим откровением, ибо полностью ломало представление зрителя о том, какой вообще должны быть и пьеса, и постановка. В рамках весьма банального, на первый взгляд, сюжета, рассказывающего о двух знакомых семейных парах, драматург поднимал в опросы практически философские, но благодаря актерам делал это столь изящно, что история мгновенно становилась личной для каждого...

В прошлом году за постановку «Иллюзий» взялся МХТ им. Чехова. Запомним, что одну из ролей в этой постановке исполнил ректор Школы-студии МХАТ Игорь Золотовицкий. Но запомним лишь, чтобы перебросить мосток на сцену Театра на Таганке, ведь тут режиссером «Иллюзий» выступил 27-летний Алексей Игоревич Золотовицкий. Алексей сместил акценты. Если в спектакле Вырыпаева по пьесе Вырыпаева стариков, вспоминающих свою молодость, играют молодые актеры, у Золотовицкого стариков играют старики. И вот тут случается следующее: если в первом случае постановка воспринимается как спектакль о вечно молодой любви, во втором он — спектакль о конце жизни.

Лично для меня смещенным оказалось и вот что: первый, вводящий в суть дела и оттого очень важный монолог, на Таганке озвученный Юрием Кузнецовым. Он (хотя для большинства нетеатралов ассоциируется теперь с ролью Мухомора из сериала «Опера: Хроники убойного отдела») сам по себе талантище такой, что вопросов нет.

«Я прожил эту жизнь, что- бы узнать: любовь есть. Любовь — великая сила. Любовь побеждает смерть. Мне не страшно умирать. Я люблю тебя». Почему он в этом монологе так весел? Там ведь о любви и смерти.

— Герои «Иллюзий» — люди, прожившие в браке более пятидесяти лет, и безумно интересно увидеть, как зазвучит вырыпаевский текст в устах опытных актеров, чтобы зритель увидел не просто тридцатилетнюю женщину-рассказчика, а конкретную Сандру, с ее чувствованиями и переживаниями, — говорит Золотовицкий.

...Я написал несколько предложений про «Иллюзии», а потом стер их. Потому что не смог сформулировать то, что могу сегодня: мне было легко представить себя на месте героев на сцене «Практики», а на месте героев с Таганки это сделать куда сложнее. Людям старшего поколения трактовка Золотовицкого, подозреваю, покажется куда ближе и достовернее, особенно если, как и в этот раз, в нее не попадут некоторые фрагменты пьесы, из-за чего текст, безусловно, потеряет в глубине и смысле, но приобретет в мелодраматичности и линейности.

Прямая речь

Иван Вырыпаев (драматург):

- Человек с несчастной любовью, говоря о несчастной любви, будет выражать только понимание своей несчастной любви. А когда ты знаешь полноту любви женщины, тогда можешь говорить о том, как она не состоялась, почему не состоялась, и в этом рассказе будут присутствовать и красота, и элегантность, и смысл.