Память соседей почтили всем двором

Завершен ремонт дома №13, строение 2, по улице Маросейке (Басманный район). Это здание известно доской в память о репрессированных жильцах — причем чуть ли не первой в Москве.

Среди жильцов дома были и довольно знаменитые люди. Однако памятная доска появилась благодаря потомкам их соседей, которые при жизни ничем не прославились.

От богослова до поэта

Те, кто интересуется старой Москвой или историей искусства, знают имя Сергея Николаевича Дурылина (1886–1954). Перечень его занятий обширен: писатель, литературовед, театровед, критик, этнограф, педагог, богослов, священник... Недавно были переизданы его мемуары «В родном углу», в которых есть интересные подробности о жизни купечества (Дурылин был выходцем из этого сословия). С 1930-х годов и до самой смерти Сергей Николаевич жил на Маросейке, 13, строение 2, в квартире 68.

Возможно, во дворе Дурылин на ходу раскланивался с соседом из квартиры № 9 — поэтом Львом Квитко (1890–1952). Читателям старшего поколения знакомы (благодаря переводам Самуила Маршака, Сергея Михалкова, Михаила Светлова) детские стихи Квитко: «Анна-Ванна — бригадир», «Письмо Ворошилову», «Жучок». Лев Квитко жил на Маросейке с 1936 года и до ареста в 1949 году (после трех лет заключения он был расстрелян, а в 1955 году реабилитирован). Всего в годы сталинских репрессий погибли шесть (по другим данным, семь) жителей дома.

Волейбол и чтение

В 1920-е годы в квартире № 25 поселилась семья Таубинских, переехавшая из Белоруссии: отца, Залмана, пригласили возглавить одну из столичных обувных фабрик. Трое его сыновей, Абрам, Шолом и Миша, быстро нашли в доме друзей.

— Во дворе была большая интернациональная компания молодежи, — рассказывает «МЦ» внучка Абрама, Ирина Таубинская. — Многие ушли потом на войну, другие — в лагеря...

Все трое сыновей Залмана Таубинского воевали. Михаил погиб в 1943 году под Харьковом. Абрам на фронте был арестован по доносу и 12 лет провел в лагерях. Благополучно сложилась только судьба Шолома: он прошел всю войну, защищал Сталинград, после Победы несколько лет прослужил в Германии.

— Я в доме на Маросейке не жила, но часто гостила у прабабушки, — говорит Ирина Таубинская. — Дедушка, его брат и его ровесники не рассказывали ни про Сталинград, ни про Воркуту. А вот про то, как в волейбол играли, как с фонариком читали под одеялом книжку, которую утром надо передать другому, — об этом пожалуйста.

Тем не менее скорбь по погибшим друзьям и близким у Шолома Таубинского никуда не делась. И желание увековечить память покойных соседей с годами становилось все крепче.

Пороги обивали долго

Сегодня в арке возле дома висят три черные доски. На той, что по центру, слова: «Всем, кто жил в этом доме, ушел и не вернулся». Слева — дата «1937–1952», справа — «1941–1945».

Установили доску по инициативе и на средства Шолома Таубинского и еще нескольких жильцов. А вот когда это произошло, неизвестно. Тех, кто устанавливал, нет в живых, а потомки даты не помнят. Даже в справочнике «Мемориальные доски Москвы» (М., 2018), подготовленном Департаментом культурного наследия, год не указан.

Лишь на одном сайте встретилась дата «9 мая 1991 года» — придется принять ее на веру.

Из информации на том же сайте следует, что это первый московский мемориальный знак в память о репрессированных. Предшественницей можно назвать разве что памятную доску Михаилу Тухачевскому (1893– 1937), открытую в 1964 году на «Доме на набережной». Правда, на ней ни слова о том, что маршал был расстрелян.

— Дедушка хлопотал об установке доски очень долго, — вспоминает Ирина Таубинская. — Возможно, он начал обивать пороги еще даже до перестройки, когда тема сталинских репрессий была табу.

Сегодня потомки бывших жильцов каждый год на 9 Мая со всех концов Москвы съезжаются возложить к доске цветы.

— Мы приезжаем независимо друг от друга, — признается Ирина Таубинская. — Бывает, заеду туда, звоню брату — а он, оказывается, сидит с женой в кафешке неподалеку...

ЛЮБОПЫТНО

Здание было построено в 1893 году в стиле эклектика по проекту знаменитого архитектора Эрнста Нирнзее. Оно входило в ансамбль доходных домов Алексея Лобозева — одного из крупнейших московских домовладельцев.

СПРАВКА

Ремонт дома длился почти год — с начала весны 2022 года. Сперва заменили инженерные системы, а когда потеплело, приступили к фасаду и кровле. С фасада сбили краску и штукатурку, промазали его жидкостью против грибка и коррозии, заменили выпавшие кирпичи, заделали выбоины в архитектурных элементах (наличниках, сводах арок). Заново все оштукатурили и окрасили устойчивой акриловой краской. Обновили цоколь, откосы, козырьки, заменили водосточные трубы и отливы. На крыше заменили обрешетку, кровлю и часть стропил, утеплили в се минераловатными плитами и промазали огнебиозащитным составом.