За полчаса до весны

Оскар Борисович Фельцман не дождался этой публикации. Он родился 18 февраля 1921 года и в феврале 2013 года умер, не дожив две недели до своего 92-летия.
В этом году ему исполнилось бы 95... Я надеялась, что найдется издание, которое почтет за честь опубликовать последнее интервью одного из самых популярных композиторов ХХ века, автора знаменитых, всеми любимых песен. Не нашлось. И оно ждало выхода в свет три года.
А дети поют «Елочка-елка, лесной аромат», в переходе гармошка играет «Черное море мое». Я как-то спросила у исполнительницы: «Не знаете, чья песня?» — «Понятия не имею, я эту песню с детства знаю, она очень известная». Вот он, признак самой большой народной славы: песню знают, а композитора — нет.
Чего только не говорили про Оскара Борисовича в последние годы! Теперь можно рассказывать все что угодно, особенно в интернете, — ответственности никакой. Мелькнул по телевизору Фельцман в коляске, тут же написали, что в последние годы он был прикован к инвалидному креслу. А ему, когда он плохо себя почувствовал после концерта, просто предложили коляску до выхода, чтобы не идти долго по длинному коридору. Больше он в нее не садился. Потом зашуршало по углам: Фельцман живет с какой-то то ли медсестрой, то ли домработницей. Тут же сочинили пошлые комментарии... А Нина Васильевна по профессии врач-стоматолог, много лет проработала в поликлинике, у нее лечилась вся семья Фельцманов, и жили они в одном доме. После того как он овдовел, она стала другом жизни композитора, «родным человечком», как он ее называл. А когда его не стало, Нина Васильевна сказала: «Я потеряла любимого человека». Друг семьи, художник Александр Шилов на прощании с Оскаром Борисовичем в Доме композиторов сказал: «Низкий вам поклон, дорогая Ниночка, за вашу любовь и заботу, вы подарили ему 15 лет жизни». Так считают и Иосиф Кобзон, и другие люди, знавшие Оскара Фельцмана и обстоятельства его жизни. И живость ума, и юмор — все в нем было неизменно. Свое 88-летие Фельцман называл юбилеем двух восьмерок. А 2011 год, год круглого юбилея, ознаменовался не только прекрасным концертом в зале Театра эстрады, но и вручением высокой правительственной награды — ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
...Поворот в арку с Тверской, захожу в «дом композиторов»: его так называют не только из-за расположенного в нем Союза композиторов, но и потому, что там жили и живут музыканты. Тогда мы говорили с Оскаром Борисовичем в кабинете с роялем, где он работал над новыми песнями.
* * *
- Оскар Борисович, вы много лет работали с фирмой «Мелодия», как это было?
Несколько десятков лет тому назад лучше записи осуществлялись на фирме «Мелодия», и там существовал худсовет. Председателем был Терентьев, я был зампредседателя по разделу «массовые музыкальные жанры». Тогда ни одна песня и пьеса не проходили мимо худсовета. Сейчас могут подумать, что это было что-то очень страшное, цензура. Я могу сказать, что этот совет был хороший, он халтуры не пропускал — и в отношении стихов, и в отношении музыки, все было на очень высоком уровне. В совет входили знаменитые композиторы — Блантер, Соловьев-Седой приезжал из Ленинграда, Пахмутова принимала участие, Колмановский, Островский. Поэты Долматовский, Матусовский, Ошанин, цвет поэтической мысли. Мы слушали песни каждый четверг, что-то принимали, что-то отвергали.
- А как вы относитесь к нынешнему положению песен?
- Сейчас очень развита поп-музыка, поп-индустрия. Я к произведениям, написанным в этом жанре, отношусь критически, некоторые вещи мне нравятся. Есть способные авторы, и исполнители хорошие есть, но я никогда не думал, что будут выпускать столько серой продукции, одна песня похожа на другую... Это процесс довольно безответственный. Это относится и к радио, и к телевидению, и к эстраде. Когда были Дунаевский, братья Покрасс, Листов и другие композиторы — это был самый высокий уровень, песня классическая. Она развивалась.
Ключевое слово — классическая, в каждом жанре есть классические образцы.
Вы правильно говорите! И сейчас я испытываю огорчение, когда понимаю, что в наше время не очень развивается песенное направление. Когда на моих концертах в Театре эстрады исполняются песни чуть ли не 50-летней давности, зал поет, люди знают мелодии и слова. Сейчас этого, к сожалению, почти нет, молниеносно гаснут новые песни...
- Почему это происходит?
- Потому что те песни, классические, имели большое, серьезное, душевное содержание. Эти песни людям помогали в жизни. И сейчас помогают. Казалось бы, время забывать эти слова и мелодии, полвека прошло, так нет, ничего подобного!
Если бы я не ездил по всей стране многие десятки лет, я бы ни одной настоящей песни не написал. А мы ездили «от Москвы до самых до окраин». Встречались с людьми разных профессий, разных возрастов, и эти впечатления потом формировали стиль песни, ее поэзию и музыкальные интонации. Вот какое было серьезное направление в массовом музыкальном жанре. Но еще остались, конечно, мастера.
Остается ждать, чтобы родился новый композитор?
Что ждать, чтобы родился композитор, который придет и откроет новые горизонты! Так почти никогда не бывает. Те композиторы, которые сейчас живут — настоящих среди них, правда, единицы, — должны смотреть в будущее и развивать музыкальные интонации, драматургию, идти вперед. Многие пишут однодневки, думают, что для того, чтобы написать популярные песни, достаточно сочинить запоминающуюся мелодию. Это грубая ошибка, три фактора должно быть: музыка, замечательные стихи, и третье — нужно, чтобы был замечательный благородный исполнитель.
Я счастливый человек, мне на протяжении многих лет очень везло, я работал с самыми хорошими исполнителями. Иосиф Кобзон пришел ко мне, демобилизовавшись из армии, спросил — чем-то могу быть полезен? Были Магомаев, Зыкина, Пьеха и ансамбль «Дружба», Юра Гуляев. Вот какие имена. Понимаете? Я считаю, что вся музыка, которая есть, делится на две части — хорошая и плохая. А вообще есть выражение «от Баха до Оффенбаха». Все жанры хороши, кроме скучного, плохого и бездарного.
А каковы критерии выбора стихов?
- Есть композиторы, которые сначала пишут музыку, а потом поэты на нее — стихи. Я к этому не прибегал. Для меня поэзия — это первооснова музыкального творчества. Вот, скажем, я очень много работал с Расулом Гамзатовым. Это один из самых выдающихся наших поэтов, целая эпоха. Он мог говорить об обыденных вещах, но его поэзия придавала этим высказываниям особый смысл. Или Роберт Рождественский. Меня с ним свел драматург и писатель Анатолий Алексин, чтобы мы написали песни и музыку к спектаклю «Мой брат играет на кларнете» в ТЮЗе, по его повести. Так и началось содружество с Рождественским, и оно не прекращалось до последних его дней. Какие это были богатырские песни, скажем, «Огромное небо»! Все песни с Робертом были взяты из жизни... Он прочел в «Правде», как двое наших летчиков спасли город от беды. Это был Берлин. Моторы самолета отказали, и они дотянули его до леса и там погибли, а в Берлине об этом и не знали. В мирное время! Пьеха поет «Огромное небо» до сих пор. А когда она спела впервые, по всему Союзу начали организовывать клубы, которые назывались «Огромное небо», они занимались тем, что искали героев нашего времени, которые совершали подвиги во имя жизни. Моя песня написана о двух конкретных летчиках, Янове и Капустине. А в Риге в Доме офицеров мне сказали — это про наших ребят! Так что были и другие герои.
Я много работал и с Долматовским, Михаилом Матусовским... Это все не просто поэты-песенники, а поэты на все времена.
- Многим не талантливым, но облеченным властью не давали покоя песни Оскара Фельцмана, их популярность, слава композитора и его гонорары. А каким «подарком» для чиновных «музыкальных критиков» была песня «Ландыши»!
- Да, больше всего меня ругали за «Ландыши». Народ — никогда в жизни! Только чиновники, работники ЦК. Они говорили, что «Ландыши» разлагают людей, чуть ли не подрывают основы советской власти. Представляете?! Я думаю, да и друзья говорили, что это от зависти. И в прессе меня ругали за эту песню двадцать три года, я подсчитал. А народ любил и пел-распевал. «Ландыши» и сейчас звучат как классическая легкая песня.
Оскар Борисович, а есть ли в наше время композиторы и исполнители, чье творчество вы находите интересным?
От меня ждут, что я скажу по поводу поп-индустрии — «все ужасно». Ничего подобного Есть у нас отдельные композиторы, которые приноровились к этой поп-музыке хорошо, скажем, Игорь Николаев. Есть и другие композиторы, которые пишут запоминающиеся мелодии. Из исполнителей — такие, как Киркоров, например, у него голос хороший. Но что касается продукции, то во времена моей молодости такого количества серых песен просто быть не могло. Тогда был хороший фильтр, не было пошлятины в музыке, сто раз не повторяли одно и то же слово. Не могло быть «я беременна, но это временно».
- Какие бы вы пожелания высказали современным эстрадным исполнителям и авторам?
Меньше бы они гонялись за славой и больше работали над собой — в высоком понимании этого слова, чтобы искали свой стиль. Это требует занятий, школы. А то 10 разных исполнителей, а у вас впечатление, что это один и тот же человек. Я давным-давно хотел, чтобы в консерватории был курс эстрадного искусства, как в Институте Гнесиных, там преподавали Гелена Великанова, Кобзон. Чем выше уровень образования в области эстрадного искусства, тем выше уровень эстрадной культуры в нашей стране.
...Мне довелось не одно десятилетие проработать на Иновещании, когда-то крупном подразделении Гостелерадио СССР. Из Москвы велись передачи на 66 языках. В бытность мою редактором и автором музыкальных программ я получала много писем из стран Европы. Среди заявок от слушателей рекорд неизменно побивала песня «За полчаса до весны». Композитор — Оскар Фельцман...