Позывной «Москва»

Мэр столицы Сергей Собянин сообщил, что в специальной военной операции (CВО) принимают участие несколько тысяч добровольцев из Москвы. В главном городе страны укомплектованы и принимают участие в боевых действиях три добровольческих батальона: «Донской», «Георгиевский» и «Маршала Катукова».

С оружием в руках москвичи сражаются и в составе других подразделений. Сегодня наш рассказ об одном из них — добровольце из Замоскворечья Андрее Руденко.

Прилет

Почему-то посмотрел на часы: 11:45 16 августа 2022 года. Часы — они на запястье левой руки, а на чем держалась правая, Андрей сначала не понял. То ли на нескольких не перебитых на плече сухожилиях, то ли на остатках хэбэ.

Группа мотострелков получила приказ выдвинуться в «серую зону» и занять позиции в лесополосе. Пошли пешком, «коробочки», боевые машины пехоты, были слишком заметными целями для противника в полях. Но и пехоту противник быстро обнаружил: с разведывательными беспилотниками у ВСУ тогда было лучше, чем у наших войск. Начался минометный обстрел. Где перебежками, а где и ползком мотострелки ушли с открытого пространства под защиту деревьев в лесополосе. Но для летящей по воздуху мины густая листва — не препятствие.

— Нас четверо рядом тогда оказалось, — вспоминает Андрей Руденко. — Двое ребят стояли за стволами тополей, а мы с Олегом, добровольцем из Липецкой области, заняли неглубокий окоп. Кто его выкопал, неизвестно. В этом месте то мы вперед шли, гоня противника, то он контратаковал. Из рук в руки район переходил, постоянно шли интенсивные бои. Мина упала как раз посередине нашей четверки. Сильный удар в плечо. При этом сознание — полное. Подумал отрешенно, словно не о себе: как же в 40 лет остаться без руки? Рядом в окопе ничком лежал Олег. Даже бесполезно было щупать пульс: погиб, «двухсотый». Рядом, под не спасшими от осколков стволами деревьев, лежали сослуживцы по роте Женя и Андрей. Ранены, но живы. Поднялись, пошли в тыл. Кровь из раны продолжала идти. Ослабел, осел на землю. Друзья, сами раненные, подставили плечи. Идти было далеко, больше километра, а минометный налет продолжался. Повезло: «добавки» осколками не получили.

— Отчего-то начал нести «пургу», пожаловался, что в блиндаже перед боевым выходом не успел дочитать книжку, фантастику, — рассказывает Андрей. — Фантастика в том, что меня довели до вызванного МТЛБ, бронированного тягача, живым. Никто не решался пережать мне рану, чтобы остановить кровь. Наконец смельчак нашелся, наложил жгут, вкололи мне промедол. Перевязку сделали уже в полевом медпункте. Военные врачи обещали спасти руку и спасли.

Дальше — госпитали. Полевой — в ближнем тылу, где обработали рану, затем несколько стационарных. Сейчас Андрей Руденко продолжает лечение в Главном военном клиническом госпитале имени академика Н. Н. Бурденко.

Отступать некуда

Заместитель директора ГБУ «Жилищник района Замоскворечье» по вопросам безопасности Андрей Витальевич Руденко ушел добровольцем на специальную военную операцию в июле 2022 года.

— Простая у меня была и остается мотивация, — говорит он. — Понял, что останется Родина или погибнет, зависит и от меня тоже. Поверьте, без всякой патетики это говорю. Так думаю. Уверен в этом. Не хочу, чтобы ушел воевать против нацистов мой сын Кирилл, ему сейчас 16 лет. Я должен победить их раньше. Не могу позволить врагу перенести войну на нашу землю. Считаю, что сейчас, как в 1941-м, нам отступать некуда — позади Москва. Подписав контракт с Минобороны вместе с воинской командой, сформированной из столичных добровольцев, Андрей Руденко очень скоро оказался в приграничье с Украиной. Учебные сборы длились недолго.

— На фронте нас распределили по подразделениям мотострелковой части Западного военного округа, перемешали с ребятами, добровольно пошедшими служить, со всей страны, — говорит Андрей. — Были солдаты в роте, прошедшие вооруженные конфликты в Абхазии, Чечне, Таджикистане. Были и те, кто взял оружие в руки впервые. Но все добровольцы рвались в бой. За этим не заржавело. Андрей и его боевые товарищи неоднократно участвовали в боевых выходах.

— Война не кино, в атаки в полный рост мы не ходили, — вспоминает он. — Едешь на броне БМП и вдруг видишь, как впереди по ходу движения с деревьев посыпались ветки. Значит, приехали: где-то рядом противник оборудовал опорный пункт и теперь по нам ведет огонь. Команда «стоп колеса», спешиваемся и начинаем давить врага из всего штатного вооружения. Украинцы убежали — занимаем их окопы и ждем новой команды. Продолжают сопротивление — наши командиры наводят огонь артиллерии.

…Давно замечено: чем дальше от фронта, тем больше героев. Предельно просто о войне рассказывают те, кто реально побывал на самом ее «передке».

«Война — штука честная»

Ранение у Андрея тяжелое. Врачи сделали все, что могли, «сложили» кости после открытых многооскольчатых переломов, вынули большую часть осколков ранившей его мины. Трогать другие опасно — рядом крупные кровеносные сосуды и сухожилия. Поэтому, видимо, Руденко суждено «звенеть» на рамках металлодетекторов в аэропортах. Лечение будет долгим, и это Андрея раздражает не само по себе, не из-за продолжающей мучить боли, а потому, что из-за ранения он еще долго не сможет вернуться на специальную военную операцию.

Вердикт — годен или не годен будет он к военной службе — вы несут медики. Но у Руденко уже есть предложения о работе на «гражданке».

— В госпитале меня часто навещали коллеги из управы района Замоскворечье, из префектуры Центрального округа и сослуживцы по прежней службе в правоохранительных органах, — говорит Андрей Витальевич. — Спасибо им всем. Многие зовут работать к себе. Посмотрим. Загадывать не буду. Но, по сердцу, я бы опять поехал на спецоперацию.

На вопрос «зачем?» отвечает, не задумываясь:

— Война — штука честная. Честность — это самое главное, что было в отношениях между нами, однополчанами, на фронте. Есть враг, есть рядом друзья, есть ты сам, и ты вместе с друзьями должен победить, иначе победит враг. Такой четкой определенности вдали от передовой нет.

Фронтовое братство — это навсегда

Андрей Руденко до работы в структурах Центрального административного округа столицы служил в милиции. Уволился из органов в звании капитана. В армии стал младшим сержантом. По его словам, отнесся к такому понижению в «чинах и званиях» абсолютно ровно, без обид. Не за этим, в конце концов, шел воевать.

— У меня в роте самому старшему по возрасту было 62 года, а самому молодому бойцу было 29 лет, командир подразделения, кадровый старший лейтенант, был моложе, — говорит Андрей. — Мне повезло, что служил именно с добровольцами, такими же, как я, людьми, считающими, что «не до ордена — была бы Родина». Мы были все на одной волне, невзирая на возраст и разный жизненный опыт.

Фронтовое братство — это навсегда. Перед Новым годом Андрей Руденко отправил девятерым сослуживцам в подарок наручные часы. Каждые с гравировкой — позывным, который у бойца был на фронте. У самого Руденко такие же. Его позывной — «Москва».

— Мы пошли воевать за Родину со всех регионов России, но пусть у всех будет одно время — московское, — говорит Андрей.

Боевые друзья собираются вместе поехать в Липецкую область — навестить семью погибшего под Изюмом в одном окопе с Андреем Руденко добровольца Олега.

— Осталось выздороветь, — говорит Андрей Витальевич. — Лучшее мое лекарство — любимая жена. Наташа, поняв и приняв мой выбор, и на спецоперацию меня провожала, и на излечении в госпитале все время поддерживала. Пробьемся, я живучий. Еще повоюю.