Семейную память мы предали по глупости

...Наш сундук — черный, окованный золотистым металлом, — на антресоли спрятать было нельзя. Он был огромным, занимал всю прихожую и, конечно, мешал, «съедая» место, но у всех приходящих вызывал детский восторг. При повороте огромного ключа что-то в его замке начинало хрипеть, потом откашливаться, а потом, неожидан- но чистым голосом, «пело». Увы, в нашем сундуке не было ни документов, ни ценных вещей. Он был ценностью сам по себе, пусть и громоздкой, но сердцу невероятно дорогой.

Затеяв ремонт, мы поняли, что оставлять его в квартире нельзя: он везде мешал. И кому-то из друзей пришла в голову здравая, казалось, мысль: сдать его на время в антикварный магазин — по сути на хранение, выставив такую цену, чтобы никто не купил. Перебиться надо было пару дней, антикварный нашелся рядом — в ныне снесенном домике на углу Проточного переулка. Там нас поняли, сказали, что на- роду совсем нет, а если зайдет покупатель, то нас обязательно предупредят.

Это было в 1995 году — смутное время... Мы были молоды и наивны, как-то абсолютно верили в добрые намерения и долго благодарили лысого дядьку хозяина за понимание. С трудом донеся сундук до магазина, получили на руки расписку о его принятии и радовались, что теперь никакая вездесущая побелка ему не повредит.

А через день магазин... исчез. Испарился как по волшебству: вечером — был, а наутро, когда мы пришли сундук забирать, обнаружилась лишь наглухо закрытая дверь и след от снятой вы- вески. В 1990-е подобные исчезновения не были ред- костью. Попытки найти хозяев ничем не увенчались... Где теперь наш чудесный поющий сундук — не знает никто. Столько лет прошло, а печаль остается: и от того, что нас, дураков, обманули, и от того, что мы, пусть глупо и невольно, но предали настоящую семейную па- мять о прошлом.