Сергей Никоненко: Увы, высокий стиль ушел, а профессора носят джинсы

В театре «Русская песня» — премьера. В спектакле «Калина красная» по кино-повести Василия Шукшина в роли отца главной героини — народный артист России, житель Арбата Сергей Никоненко.

Событие это для Сергея Петровича знаковое. Никоненко был однокурсником и другом Шукшина, а одно время Василий Макарович жил у него в коммуналке на Арбате.

-Сергей Петрович, а почему Шукшин у вас жил?

-Ну а где же ему было жить во время учебы во ВГИКе?! Шукшин скитался по общагам, бывало, даже ночевал на вокзале. А у меня была свободная раскладушка. На ней, кстати, полгода спал и Никита Михалков, когда ушел из дома, чтобы стать самостоятельным.

-Как вам работалось над спектаклем «Калина красная»?

-У меня прекрасные партнеры — Мария Шукшина, Андрей Мерзликин, Елена Сафонова. На мой взгляд, Андрей Мерзликин рожден, чтобы сыграть роль Егора Прокудина.

-Вы открыли для кино Марию Шукшину…

Да, если не считать дебютом съемку в младенческом возрасте в фильме отца «Странные люди», то мой фильм «Птицы над городом» стал ее первой серьезной работой. Пятилетняя Маша была настоящей актрисой. А ее сестра Оля, которая тоже снималась у меня, — с характером, упрямая. Она говорила: «Я не за тем сюда пришла, чтобы кого-то изображать». Слышал, что сегодня сестры не очень ладят, и это грустно...

-Чем заняты ваши мысли, кроме работы в театре?

Я мечтаю из дома-музея Сергея Есенина на Арбате, с его легендарным двором, сделать Музей Арбата, чтобы в нем были детские секции, студии и своя киностудия. У нас для этого и техника есть, и линейка для монтажа.

-А чем так легендарен этот двор?

-Во дворе стоит нескольких домов, где жили гении: Пушкин, Блок, Белый, историк Сергей Соловьев и его сын — поэт Владимир Соловьев, Петр Чайковский, автор русского слова Ушаков, поэт Александр Тихомиров. К Владимиру Соловьеву захаживал в гости Лев Толстой. И мне бы очень хотелось, чтобы Музей Арбата стал центром обмена опытом стариков с детьми. Старики Арбата — истинный клад, сокровище.

-Каким был Арбат вашего детства?

У нас во дворе существовал кодекс чести. Драки были, конечно, но до первой крови. И девочки играли вместе с нами и в лапту, и в другие мальчишеские игры. У нас были отчаянные девчонки, вместе мы бегали по крышам. Кстати, несмотря на холодные зимы, в школе я никогда не носил пальто. Не потому, что его не было, а потому что оно мешало играть. Нет ностальгии? Булат Окуджава сравнил Арбат с рекой, а в одну реку, как известно, дважды не войдешь. Сейчас я переехал с Арбата, хотя все равно живу неподалеку.

-Многое изменилось?

-Конечно. В 50-е годы мы купались в Москве-реке, около Бородинского моста. А сейчас я что-то купающихся не вижу. Хотя Москва, безусловно, стала очень красивая, с шикарными набережными. Но в мое время все были творцами — и лирики, и физики... А сейчас мир разделился на богатых и бедных.

-А вы — богатый или бедный?

-Могу позволить себе обед в хорошем ресторане, но не каждый день. Конечно, я не бедный, но и богатым меня не назовешь. Мы ведь с женой и сыном воспитываем внука. Его мама умерла от рака, и мы всей семьей стараемся поставить его на ноги.

-Несколько лет назад вы сняли фильм «Охота жить» по произведениям Шукшина. Над чем сейчас работаете?

-Я много снимаюсь как актер, а вот свое кино снимать больше не хочу. Несмотря на то что картина «Охота жить» получила много призов, до зрителя она не дошла. И я подумал: зачем я буду тратить свою жизнь — ее не так много осталось — на фильмы, которые никто не увидит?

-Преподавать не хотите?

-Нет. Сейчас, когда мне предлагают взять курс во ВГИКе, я отказываюсь. Задаю вопрос: «А где мои ученики будут работать, когда окончат институт?» И ответ, что это их личное дело, меня не устраивает. Да и в самом институте многое поменялось. Сейчас придешь во ВГИК — профессора ходят в джинсах, да и я — в джинсах, хотя и не профессор. А раньше был высокий стиль жизни. Но это все ушло.