Соточка

Два старейших жителя нашего  округа — Анна Гончарова и Борис  Хенин — отметили на этой неделе  дни рождения. Мы поздравляем вас, желаем здоровья и никогда не терять  бодрости духа

 И дольше века этот день

 24 июля жительнице  Якиманки Анне Гончаровой исполнится ровно  сто лет. Хотя она шутит:  «Пролетели — даже  не заметила».

На накрахмаленной скатерти бережно разложены  старые фотографии. С них  на меня смотрит красивая  девушка с вьющимися волосами и лучезарной улыбкой.

А вот — она же, только чуть  старше. И взгляд другой, как  будто вглубь себя, и губы —  плотно сжатые, неживые.

Рядом с ней — маленький  мальчик, тесно прижавшийся худеньким плечиком  к маме. У них беда, страшная, нежданная.

— Этот день я запомнила  на всю свою жизнь, — голос  женщины негромкий, но твердый. —  В этот день пришла  похоронка на мужа.

Он погиб под Харьковом.

Она мнет в руках  платок, невидящим  взглядом смотрит на  снимок. У воспоминаний нет срока давности...

Анна Гончарова родилась в маленькой деревушке под Ростовом-на-Дону. Помнит, как  с самого детства трудилась в огороде, помогала родителям по хозяйству. Потом  поступила в железнодорожный  техникум, а затем  уехала в Москву.

Там работала в тресте сметчицей, жила  в общежитии. Денег  с трудом хватало на  еду. Но черная полоса уступила место  белой. Анну перевели в строительный отдел Стройбанка, но главное — она  познакомилась с будущим  мужем, красавцем Борисом Генераловым. Счастье — как  вспышка света. Мгновение,  которое надо ловить. Супруга вскоре отправили учиться  в Башкирию, а она осталась  в Москве — со свекровью  и маленьким ребенком. Был  1941 год. Июнь.

— Я гладила платье, и тут по  радио объявили: война! —  Анна качает головой, будто  пытаясь отогнать видения  прошлого. — Я побежала на  улицу, где встретила соседей, просто прохожих — ни кто не верил этой страшной  новости, на лицах — растерянность, испуг. Хорошо помню, как вернулась  в комнату и почувствовала  сильный запах гари — оказывается, забыла выключить утюг.

Первые недели были особенно тяжелыми. Пугала  неизвестность.

— Помню, когда Москву  бомбили, мы бежали и прятались в подвалах. А потом  немцы отступили.

Когда сыну Мише исполнилось полтора года, Анна  вместе со свекровью уехала  в родную деревню. Там она  и получила известие о гибели мужа.

— Прочитала похоронку,  села на диван и проплакала  весь день. Бывают дни, которые тянутся дольше века...

В Москву они вернулись  в 1946 году.

Анна, по ее словам, всего  добивалась сама, много работала. Зато сейчас ей есть,  чем гордиться. Сын Михаил  Генералов — заслуженный  деятель науки РФ, бывший  ректор Московского института химического машиностроения. А еще у Анны  красавица внучка и замечательный правнук.

— Ради этого и стоило  прожить такую долгую  жизнь, — убеждена Анна.

Борис Хенин: Мне 95! Ну разве это возраст?

Замоскворечье — любимый район Бориса Хенина, которому 22 июля  исполнилось 95 лет. Почему? Так ведь родной,  поясняет он.

Слова, произнесенные другом-грузином в далеком  1942 году, в окопах под Москвой, Борис Григорьевич  помнит до сих пор: «Тот,  кто пройдет эту проклятую  войну, будет жить вечно».

Борис Хенин прошел войну.

И живет — вот уже 95 лет.

— Хоть и не век, но почти  целую вечность, — шутит  он. — Прав был грузин.

В ночь на 22 июня 1941 го да рядовой Борис Хенин  вместе с сослуживцами по шел в местный кинотеатр  на фильм «Дубровский».

Вот уже несколько недель  он, молодой призывник-артиллерист, служил в армии  в трех километрах от Бреста.

«Как удачно все складывается, — рассуждал паренек, —  сегодня суббота, посмотрим  с ребятами кино, а завтра —  в Брест на экскурсию. Говорят, красивый город». Про мозглый ветер той ночью  пробирал до костей — пришлось взять шинель.

— Фильм закончился поздно — около половины первого, — Борис Хенин помнит  даже самые мелкие дета ли. — Я пришел в казарму  и бросил шинель на стул —  решил скатать утром. Но утра  не было — началась война...

Он сражался под Киевом, оборонял Москву. Как остался жив — не понимает  до сих пор.

— А знаете, что говорят врачи? — загадочно подмигивает ветеран. — Что я муж чина хоть куда! И проживу  еще до ста лет!