Загрузка ...
Свет улыбки Андрея Дементьева
В конце октября в столице появилась мемориальная доска, посвященная Андрею Дементьеву — изумительному поэту, бывшему главному редактору знаменитого журнала «Юность» и очень хорошему человеку, чьей «визитной карточкой» была искренняя, открытая улыбка.
В прошлом году Дементьеву исполнилось бы 95 лет. А не стало его в 2018 году, шесть лет назад. Поразительно, но образ его не становится менее объемным и тусклым: вот он на сцене — копна волос, бешеная энергетика, и — улыбка, солнечная, искренняя... Андрей Дементьев и в солидном возрасте давал фору молодым — горел внутренним огнем, не старел, внешне выглядел на десятки лет моложе. А жизнь его и его семьи легкой не была...
Чудом не погибший
Сейчас молодежь боится выгорания, во времена молодости Дементьева ни о чем подобном никто не думал. «Мой отец — Дмитрий Никитович — был родом из бедной крестьянской семьи. Переехав из деревни Старый Погост в Тверь, выучился на гримера и работал в театре. Потом стал дамским парикмахером и пользовался большим успехом у женщин. Во-первых, потому что был молод и красив, а во-вторых, потому что стал отменным мастером. Но спустя несколько лет отец вдруг решил поменять профессию и поступил в Тимирязевскую. сельскохозяйственную академию, которую окончил с отличием и вернулся из Москвы в Тверь агрономом», — вспоминал он. Родители Дементьева очень любили друг друга. Но молох репрессий прошелся и по их семье. В 1940-е годы Дементьев-стар- ший был репрессирован. «Пом- ню, однажды ночью, на второй день после начала Великой Отечественной войны, к нам пришли хмурые люди в зеленых фуражках, все перерыли в нашей маленькой комнатке и увели с собой отца. Он обернулся на пороге и, увидев, что я не сплю, грустно улыбнулся мне. Потом сказал, обращаясь к плачущей маме: «Это недоразумение. Я скоро вернусь...» Но вернулся отец только через несколько лет — поседевший, состарившийся...» Отсидев в лагерях, Дмитрий, как бывший политзаключенный, не мог устроиться на работу. Реабилитировали же его много позже, как и четверых его братьев, двое из которых не вернулись из лагеря...
Мать тянула семью сама. В голод распродали все вещи. В мемуарах у Дементьева написано об этом было коротко, но так, что читать спокойно не получается: «Мы жили на краю гибели». И было у него еще одно воспоминание — тяжелое, царапавшее его сердце всю жизнь. «Все голодали. Помню, как по весне я ходил рвать крапиву, чтобы бабушка сварила из нее щи. По натуре добрый и жалостливый мальчишка, я убил однажды из рогатки воробья, ощипал и положил его в тот котел...»
Было у него и другое, совсем тяжелое воспоминание: «Как-то, лет в четырнадцать, я надел чистую рубашку и, когда бабушка отправилась в магазин, вставил в горящую электроплитку где- то найденный боевой патрон и прислонил к нему грудь. Но судьба распорядилась иначе. Видимо, что-то забыв, бабушка тут же вернулась и открыла дверь. Я отпрянул. Раздался выстрел, и пуля пробила форточку. Бабушка, по-моему, ничего не поняла и ушла...» Так самоубийство не состоялось, он даже устыдился слабости. И в течение жизни Андрея Дементьева судьба будет испытывать не раз — он едва не утонет зимой, чудом спасется из-под колес трамвая, переживет немало горя, но — выживет и до последнего своего часа будет писать свои невероятные стихи, которые многие будут учить наизусть для себя, для поддержания света и надежды в душе. Возможно, именно поэзия позволила Андрею Дмитриевичу не сойти с ума после главной трагедии его жизни — гибели сына...
Очень много любви
Обладая великим поэтическим даром, Андрей Дементьев много лет работал в журнале «Юность» — сначала как заместитель Бориса Полевого, а потом как главный редактор, причем очень смелый. При нем тираж журнала достиг рекорд- ных 3 миллионов 300 тысяч экземпляров, ну а читали его, соответственно, как минимум втрое больше народу, миллионов десять. Когда выходил очередной номер, на него начиналась настоящая «охота».
Про влюбчивость поэта ходило немало слухов. Сплетничали также, что и будучи не раз женатым, он крутил романы. Исключить это нельзя — Дементьев был невероятно красив и привлекателен. Но почти четверть века жизни поэт провел рядом с Анной Пугач, его последней женой. Разница в возрасте совершенно не помешала им быть по-настоящему счастливой парой. В стихах Дементьева всегда было очень много любви. Но любовь к Анне подарила ему не только счастье, но и эту фантастическую сохранность...
...Анна Пугач пришла на работу в журнал «Юность» в далеком 1975 году. Она только-только продала документы на журфак МГУ. В «Юности» работала учетчицей писем. А заместителя главного редактора впервые увидела по телевизору, когда транслировали «Песню года». Мужчина был эффектен, но особого впечатления на юную красавицу не произвел, она сочла его чрезмерно ухоженным. Они познакомились позже, когда Анна стала литературным сотрудником журнала. Но пройдет еще очень много лет, прежде чем они поймут, насколько на самом деле важны друг для друга. Она стала для Андрея Дементьева не только любимой женщиной, но и единомышленником, другом. И сама по себе она была и остается личностью — со своей яркой журналистской биографией, значимыми проектами.
Все символично
На церемонии открытия доски звучали песни, написанные на стихи Андрея Дементьева. Собралось много народу — поклонники творчества поэта, экс-премьер-министр России Сергей Степашин, председатель Мосгордумы Алексей Шапошников, председатель партии ЛДПР, глава правления «Российского фонда мира» и давний друг поэта Леонид Слуцкий. Тепло вспоминали об Андрее Дементьеве все. А артист, худрук Театра эстрады Геннадий Хазанов заметил:
— В Москве много мемориальных досок, мимо некоторых лю- ди проходят, даже не интересуясь, кто там изображен. Думаю, судьба этой доски будет иной, потому что Андрей Дементьев прожил образцовую жизнь поэта и гражданина.
Ну а поклонники, ожидая открытия доски, вспоминали песни, написанные на стихи поэта — от «Лебединой верности» и «Я тебя рисую» до «Отчего дома» и хита «Яблоки на снегу». Всего на стихи Дементьева было написано более ста песен. Теперь барельеф с изображением поэта, размещенный на 1-й Тверской-Ямской, дом 2, стр. 1, смотрит на главную улицу столицы. И в этом есть нечто символическое не потому даже, что таким образом благодарно отмечено и здание, где располагалась редакция легендарного журнала, а потому, что улица эта называется Тверской, а Дементьев был уроженцем Тверской земли, о чем никогда не забывал.
