Вдоль по Садовому, обороняя город

В этом году 22 июня, День памяти и скорби, — 80-я годовщина начала Великой Отечественной войны. В распоряжении редакции оказались документы о первых днях тех страшных событий. С них недавно сняли гриф секретности. Несколько строк, прочитанных о Центральном округе столицы, военных операциях НКВД, заставили корреспондентов «МЦ» обратиться за разъяснениями в Государственный музей обороны Москвы.

В полумраке музейных залов экспонаты выглядят тревожно. Вот застыла под потолком неразорвавшаяся немецкая бомба. Тут же инсталляция из развалин кирпичного дома. Но свою экскурсию методист по научно-просветительской деятельности музея Кирилл Дряннов начинает все- таки с известных черно-белых фотографий.

— Снимок сделан около 11 утра 22 июня 1941 года. Неспешная улица Горького, сегодняшняя Тверская. Большинство этих людей о войне пока не знают. В 6 утра руководители города успели оповестить только директоров заводов, кого удалось собрать, — объясняет Кирилл Александрович. — А это уже фотография с улицы 25-го Октября, теперь Никольской, москвичи в 12:15 слушают объявление о начале войны.

Стертые следы бомбежек

Пройдя зал, мы оказываемся перед экспозицией, посвященной МПВО — местной противовоз- душной обороне. Она входила в структуру НКВД, Народного комиссариата внутренних дел, с 1940 года. Эта служба занималась тушением пожаров и ремонтно-восстановительными работами.

— На мой взгляд, правильное подчинение. Сотрудники НКВД лучше знали город, складывающуюся политическую ситуацию. Вспомните, как в кратчайшие сроки исчезали с московских улиц следы от бомбежек. Учитывался психологический момент. Разруха не прибавила бы боевого духа, а быстрая ее ликвидация, наоборот, способствовала уверенности, что не так все плохо, — рассказывает экскурсовод и предлагает взглянуть на приказ первых военных дней о действиях МПВО, о введении в столице светомаскировки, о взаимодействии с жителями, особенно во время бомбардировок, их обучении.

Мы останавливаемся у фотографии, запечатлевшей занятия по тушению зажигательных бомб в Парке Горького. В каждом доме были созданы группы самозащиты, в каждом районе — штабы МПВО. Все они контролировались органами НКВД. Рассматриваем зеленую маскировочную сеть и, конечно, задаем вопрос о видах маскировки в центре Москвы.

— Вспомните фальшивое трехэтажное здание над Мавзолеем Ленина, — предлагает Кирилл Александрович. — Его можно увидеть на кадрах сохранившейся кинохроники. История той съемки необычна. Военные люди со специальным разрешением снимали осажденную Москву, только на съемки Мавзолея предписания не было. Когда сержант ГАИ пытался прогнать непрошеных «киношников» от режимного объекта, они обманули его. Пообещали, что, кроме него самого, направляющего колонны проходивших войск, ничто в кадр не попадет. Известный оператор-документалист Теодор Бунимович запечатлел и сержанта, и замаскированный Мавзолей на фоне зубцов Кремлевской стены.

Еще несколько шагов по залам- лабиринтам, и вдруг мы попадаем в шахту метро, буквально упираемся ногами в рельсошпальную решетку.

— Каждую ночь в московском метро от бомбежек могло укрываться до полумиллиона человек. На платформе все желающие не умещались, поэтому спускались по трапу и вот укладывались, — Кирилл Александрович рассказывает и почти касается рукой специального деревянного настила, прикрывающего рельсы.

Отчетливо доносящийся запах креозота доказывает подлинность конструкции. На фотографии рядом отображена станция метрополитена «Маяковская», превратившаяся во временное бомбоубежище. За порядком в подземелье строго следили сотрудники НКВД.

Подготовка к атакам противника

Сентябрьско-октябрьская фотоэкспозиция 1941 года показывает, как резко изменился наш город. Баррикады из мешков с песком, укрепленные звездочками Горрикера, легендарными противотанковыми ежами, возводились и по Бульварному, и по Садовому кольцу. Оборонные сооружения в центре Москвы не просто так строились.

— Готовились к худшему. Был план создания подполья НКВД. Часть документов засекречена и по сей день. Некоторые рассекреченные опубликованы в сборнике «Лубянка в дни Битвы за Москву», — рассказывает Кирилл Дряннов. — Оттуда мы узнаем, что в центре столицы, на территории сегодняшнего Центрального округа располагалась как минимум одна из минных станций, то есть система зарядов, которые были заложены в жилые и промышленные здания.

Экскурсовод поясняет, как могла быть протянута под городом целая минная цепочка. Схемы, естественно, никто рассекречивать не планирует. А вот эхо этой, к счастью, несбывшейся операции нет-

нет да и доносится до нашего времени.

— В 1980-х в процессе реконструкции здания Госплана на Охотному Ряду в подвалах нашли взрывчатку. В начале 2000-х годов при демонтаже старой гостиницы «Москва» тоже в подвале обнаружили около двух тонн взрывчатки. Но она была без детонаторов. Еще в 2015 году под зданием Политехнического музея, отправленного на реконструкцию, случайно наткнулись на советскую 50-килограммовую бомбу без детонатора. К нам приезжали представители музея, интересовались, как туда могла попасть советская бомба, — загадочно замолкает Кирилл Дряннов и спустя секунды поясняет.

Оказывается, бомба была заложена для усиления взрыва на случай его организации. 20 октября 1941 года вышло постановление о переводе Москвы на осадное положение. Без разрешительных документов стало невозможно передвижение ночью по городу и вообще въезд в Москву. Патрули, состоявшие в том числе из бойцов дивизий НКВД, постоянно контролировали московские улицы и дома, выслеживали диверсантов. По признанию очевидцев, не так уж много их смогло просочиться. Главные московские магистрали держали под своим контролем отдельные мотострелковые бригады особого назначения, ОМСБОН. Известно, что в некоторых жилых домах даже на улице Горького ими были оборудованы огневые позиции на случай прорыва противника.

— Сам комендант Москвы, Кузьма Синилов, ранее служил под Мурманском в должности начальника пограничного отряда, кадровый сотрудник НКВД, генерал-майор. Он создал целую сеть из 25 комендатур внутри города, — обращает внимание Кирилл Александрович.

Со своими подчиненными Синилов добился порядка быстро. Да и контакт с населением был хорошо налажен.

— Есть воспоминания одного из комендантов об обращении обычной женщины, работницы местной типографии. Она слышала ночью, как над ее квартирой кто-то включил стеклограф, множительный аппарат. Опергруппа по указанному адресу нашла листовки и злодея. Он пытался бежать через окно по веревке, — говорит сотрудник Государственного музея обороны Москвы.

Караван верблюдов в помощь

Мы останавливаемся возле витрины с удостоверениями сотрудников НКВД, выполненными на шелке. На время операций в тылу врага удостоверение подшивалось как подкладка.

— Предъявителю такого документа оказывалась всевозможная помощь, — подсказывает экскурсовод.

Специалисты из ОМСБОНа после начала отступления немцев от Москвы часто переходили линию фронта для проведения диверсионных операций. С одним из долгожителей, ветераном ОМСБОНа, Евгением Александровичем Ануфриевым нашему собеседнику посчастливилось даже дружить (в прошлом году в возрасте 98 лет его, увы, нестало).

— Он рассказывал, как ему выпало минировать дорогу в Солнечногорском районе, но началась бомбежка, ему пришлось побросать мины в придорожные канавы. Когда через месяц наши войска наступали по этой дороге, канавы оказались забиты телами немцев. Наверное, пытались обойти заминированную дорогу, — рассказывает Кирилл Александрович.

И напоследок сотрудник музея вспоминает одну забавную историю от своего друга.

— После многодневной операции в тылу врага зимой 1941-го Ануфриев с товарищем уже практически дошли до Москвы и вдруг увидели сквозь пелену идущего снега караван верблюдов. Если бы не вдвоем, подумали бы — галлюцинация. Оказалось, на помощь осажденной Москве прибыли военные формирования из Средней Азии, — улыбается Кирилл Александрович.

Вот как значит все силы были брошены на защиту нашей столицы...

Снят гриф секретности

Представляем выдержки из материалов по недавно рассекреченным документам.

■ Участие войск НКВД в Битве под Москвой.

«...В связи с приближением противника к столице были приняты меры по подготовке города к ведению уличных боев в случае прорыва немецко-фашистских войск. Был создан оборонительный рубеж, состоявший из трех полос, границы которых проходили по Окружной железной дороге, Садовому и Бульварному кольцам».

■ Внутренний оборонительный рубеж в Москве. Осень 1941 года.

«Оборона города была возложена на воинские части Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения (ОМСДОН) имени Ф. Э. Дзержинского и 2-й мотострелковой дивизии особого назначения (МСДОН) войск НКВД <...> В октябре 1941 года батальон 2-го мотострелкового полка ОМСДОН имени Ф. Э. Дзержинского под командованием капитана И. П. Ключко одним из первых вступил в бой с прорвавшимся на Боровском направлении немецким 110-м моторизованным батальоном 57-го моторизованного корпуса...» «Большой вклад в оборону Москвы внесли военнослужащие ОМСБОН войск НКВД <...> выделялись саперы и подрывники-минеры для устройства инженерных сооружений, минирования дорог и сооружений на под- ступах к Москве и в самом городе».

«... Важное политическое значение имело проведение 7 ноября 1941 года военного парада на Красной площади, где почти половину привлекаемого личного состава составили военнослужащие войск НКВД. Из 89 ба- тальонов, участвовавших в параде, 42 батальона были из состава войск НКВД, в том числе и из ОМСДОН имени Ф. Э. Дзержинского...».

■ Специальная школа по подготов- ке диверсантов-разведчиков.

«...В целях плановой подготовки партизан-диверсантов приказом от 18.09.1941 года начальника УНКВ Московской области старшим майором Госбезопасности Журавлевым Михаилом Ивановичем (1911–1976) образована Специальная школа по подготовке диверсантов-разведчиков при Управлении НКВД Московской области (88-й истребительный батальон, войсковая часть No 88)...».

«...Для организации и проведения учебных и практических занятий были подобраны опытные преподаватели-специалисты, знакомые с основами подрывного дела <...> Так, Я. Е. Давидович был научным сотрудником Московского геологоразведочного института, старшим инженером Комитета по делам геологии при СНК СССР, в июле 1941 г. добровольцем ушел в ряды истребительного батальона Красной Пресни. А. С. Валуев до вступления в Красно гвардейский истребительный батальон был ученым секретарем кафедры фотогеодезии Московского института инженеров геодезии, а В. В. Дубиллер научным сотрудником Государственного литературного музея...».