Ведро воды помогало обезвреживать бомбы

Житель округа Юрий Андреевич Семичковский вспоминает тяжелые годы Великой Отечественной войны

В этом году исполняется 75 лет с начала Битвы за Москву. Именно 30 сентября 1941 года немецкое командование приступило к проведению операции «Тайфун» и двинуло на столицу Советского Союза свои танковые полчища. Мы встретились с ветераном Юрием Андреевичем Семичковским, очевидцем и участником тех далеких и страшных событий.

Юрий Семичковский родился 27 апреля 1927 года и всю жизнь прожил в Бауманском, ныне Басманном, районе — правда, на разных улицах. Когда началась Оте чественная война, Юре было всего 14 лет. Ветеран вспоминает об этом, держа в руках свою детскую фотографию.

— В конце июня 1941 года мою школу отправили в пионерлагерь. Тогда еще никто и представить себе не мог, что война продлится так долго, — рассказывает Юрий Андреевич, листая альбом. — Уже в июле мы вернулись и всем классом побежали записываться в ополчение. В Протоколе № 1 заседания Чрезвычайной тройки Бауманского района уже 1 июля 1941 года был дан четкий план — что, кому и где делать.

Мобилизации подлежали все, кто родился не позже 1924 года. Ополченцев размещали в школах, в том числе и в родной Юриной 342-й на Большой Почтовой улице.

— Мы, подростки, должны были помогать как можем, — рассказывает ветеран. — Оклеивали окна полосками бумаги, помогали возводить укреп ления.

И хотя враг был еще далеко, бомбардировщики немцев ночами часто беспокоили взрослых и детей. Как только начинала выть сирена, гражданских загоняли в бомбоубежище рядом с недостроенной станцией метро «Бауманская».

—Помню, как мы спускались по наклонному чугунному полу вниз, — говорит Семичковский. — Поначалу мы все безропотно подчинялись, но потом перестали быть послушными и бегали по крышам вместе со взрослыми, помогая тушить зажигательные авиа бомбы.

Самое важное было — не дать «зажигалке» разгореться. Это несложная работа — такой бое припас был размером с бутылку. Хватаешь его щипцами и суешь в ведро с водой. Главное — не забыть насыпать песка на дно, иначе химическое пламя прожигало тонкий слой металла.

Продолжались ночные бомбежки, к счастью, недолго.

— Как сейчас помню: в ночном небе гудит самолет, — говорит ветеран. — Наши зенитчики и пулеметчики тут же трассерами обозначают его местоположение.

После этого на него направляют мощные прожекторы с нескольких сторон, слепят летчика, чтобы его дезориентировать. И только тогда бьют на поражение.

Ювелирная работа зенитных расчетов: сбить бомбардировщик так, чтобы он не рухнул на жилые дома.

— Знаете, я прожил яркую, длинную жизнь, моей старшей дочери уже 65 лет, — говорит ветеран. — Но стоит закрыть глаза — и я вновь 14-летний пацан, сжимающий щипцами шипящую «зажигалку»...