Выезжая на пожар, они уходят в бой – в бой с врагом, которого нельзя просчитать

Когда впереди огонь, стена дыма, и никто не знает, что за этой завесой, что чувствует пожарный перед этой неизвестностью? И, что важнее – удача или опыт, чтобы справиться с таким сильным противником?

В преддверии профессионального праздника – Дня пожарной охраны Москвы - мы встретились с заместителем начальника Управления по ЦАО – начальником пожарно-спасательного отряда Главного управления МЧС России по г. Москве Сергеем Брызгуновым. В большом интервью он рассказал о своем выборе - интересном пути от сержанта до полковника, от водителя до начальника пожарно-спасательного отряда.

- Сергей Александрович, расскажите с самого начала. Где Вы родились?

Родился и вырос в Москве, живу здесь и пока планирую пожить (улыбается).

- Не совсем обычный выбор для молодого человека. Московские мальчишки чаще после школы предпочитают поступать в ВУЗы. Вы в семье пожарных родились, и поэтому решили продолжить династию?

Нет, я в своей семье первый, кто надел погоны, и кто пошел в пожарную охрану.

- Может тогда мечтали со школьной скамьи? Ведь кто-то мечтает стать космонавтом, а Вы - пожарным?

Нет, не помню, чтобы в школе мечтал о какой-то определенной профессии. Вообще, выбор профессии, по моему личному мнению, ребенку в том возрасте, в котором ему необходимо его сделать, - это сложно. Он может только поддаться уговорам, тому, что говорят родители, авторитетному мнению.

Мои мне посоветовали техническое образование Московского колледжа железнодорожного транспорта. По специализации - организация управления движением на ж/д. Все в принципе было нормально, но на тот момент попалась на глаза такая маленькая вырезка в газете – объявление о том, что в пожарную охрану набирали водителей. Стало интересно.

- То есть это был уже Ваш личный выбор?

Как я стал первым железнодорожником в семье, так я первым стал и пожарным. Надо отметить, что железнодорожная специальность была простым выбором: при любых обстоятельствах и временах железная дорогая будет существовать – это, во-первых, приносит пользу, а, во-вторых, всегда будет работа.

Во время учебы мне стало понятно, что заниматься в жизни мне хочется чем-то другим. И после того, как попалось на глаза это объявление, я решил попробовать себя в этой профессии. Так я и оформился водителем в 51-ю пожарную часть Северного округа.

- И Вы, если можно так выразиться, застряли?

Да, отработав два года, я понял, что мне это интересно. Мне тогда повезло, это был последний набор для прохождения военной службы в рядах пожарной охраны, поэтому это был альтернативный вид службы для меня.

И образование вы уже получали, работая в пожарной части?

Два года прошло, и мой интерес усиливался. Конечно, тут встал вопрос получения высшего образования по профессии пожарного.

- Так, хорошо, проработали вы два года водителем, а что сподвигло пойти учиться именно на пожарного?

Должность водителя пожарной машины очень значимая, и с этого все начинается, то есть каким бы ты ни был классным пожарным или руководителем, но без водителя никак. Беги пешком и неси на себе оборудование, далеко добежишь? Нет. Водитель пожарной машины – этот тот значимая составляющая механизма, который работает отлаженно в этой цепочке. И эта цепочка начинается с диспетчера, который принимает вызов, дальше информация поступает к водителю, и он должен сориентироваться в кратчайшие сроки и довезти команду до назначения. А с учетом загруженности мегаполиса – этого хаотичного и напряженного движения в Москве – водитель пожарной машины делает, конечно, неимоверные усилия, чтобы выполнить свою задачу. И там есть, чему учиться.

В какой-то определенный момент мне стало интересно – а куда уходят те, кого ты привез на пожар? Начал наблюдать - на каких-то пожарах там посмотрел, тут посмотрел. И мне стало все интереснее, захотелось узнать, что там – за пределами кабины, за дымовой завесой? Мне захотелось узнать все стороны работы в МЧС и в пожарной охране.

И я в 2006 году поступил в Академию Государственной пожарной службы МЧС России. На третьем курсе с должности водителя был назначен на руководящую должность смены 13 специализированной части по тушению крупных пожаров. Все произошло неожиданно: перед аттестацией поступило предложение пойти в «тринашку» (13 ПСЧ), где одновременно 14 единиц техники на выезд, с большим личным составом – руководителем смены старшим лейтенантом. Так я с места водителя в кабине машины пересел на правую сторону руководителя смены.

- Ранее в каком-то интервью Вы сказали, что при назначении путевку в пожарную охрану дал лично Евгений Николаевич Чернышев. Расскажите…

Да. Это такой момент – сегодня ты водитель, а завтра ты офицер. Мало того, что офицер, ты – руководитель смены, за тобой следуют 22 человека личного состава, которые на сутках, основываясь на твоих приказах и на твоих словах, просто должны спасти не только тех, за кого мы отвечаем, но и самим вернуться к своим матерям, женам, детям.

И так случилось, что на моем пути встретился начальник службы пожаротушения города Москвы на тот момент полковник Евгений Чернышев. У нас была интересная беседа. Тогда-то он мне и доверил не только тот район выезда 13-й пожарной части, но получилось так, что он доверил и свой дом, где живет его семья.

- А Вы застали в 13-й части Евгения Николаевича?

Да, он еще тогда работал. Я пришел работать туда в 2008 году, назначение прошло в августе в третий караул. Караул из настоящих профессионалов, все прапорщики. Тринадцатый тогда отличался своей сложностью – там и жилой сектор, и производственный, и складской, и гаражи. Нагрузка была серьезнейшая.

- О наставниках. Кто на первоначальном этапе делился с Вами опытом?

Руководителю смены назначается, конечно, наставник - такой же руководитель смены, либо заместитель или начальник пожарной части.

Хочу отдать должное, что самые главные наставники – это были те прапорщики в моей смене, с которыми работал бок о бок, и которые очень многому меня научили. Они заставили меня многое понять, акцентируя на каких-то моментах, и, безусловно, я усвоил эти знания на всю оставшуюся жизнь.

- Они сразу Вас приняли?

Да нет, конечно. Вчера я был водителем и вез их на пожары, а сегодня явился со словами – «становись, слушай мою команду!». Нет, путь был долгим. И моментов притирания было много. Скажу так – начинали с «Серёги», закончили «Сергеем Александровичем». И благодаря им, благодаря этой команде, я многому научился. И скажу так – честь и хвала всем!

- Что вспоминаете о выезде на первый пожар?

Была долгая каждодневная подготовка, тысячи продуманных алгоритмов. И когда звучит тревога, ты думаешь, что сейчас какой-то из этих алгоритмов будет реализован. Идет машинальное исполнение задач. Только потом садишься и начинаешь вспоминать, анализировать, как это получилось, как все прошло.

Первый выезд - горела квартира, и благодаря выверенным и четким действиям караула, мы все сделали правильно. Надо признаться, что первый пожар был в тумане, потому что это огромнейший стресс. Когда я сел в машину, и поехал в некую неизвестность, внутренняя тревога, конечно, присутствовала. При этом в карауле – все спокойные, они едут просто на очередной пожар.

- Что испытывали - небольшую тревогу или все-таки страх?

Нет, страха не было. Перед неизведанным у меня не возникает страха, а только интерес, потому что ты хочешь узнать. Сильный выплеск адреналина не дает возможности появлению страха. Страх – это ступор. В темноте лучший друг – это подготовленный специалист. Почему занятия проходят у нас каждый день? Потому что вырабатывается автоматическое выполнение поставленных задач. Чем сложнее тренировки, тем легче на пожаре.

И возвращаясь к понятию страха – нет, здесь не он, и не азарт. Это какое-то неизведанное чувство. Когда ты едешь на вызов, ты не имеешь права быть неуверенным в себе, потому что за тобой команда. Караул не дает твоему страху овладеть тобою. И ты едешь в неизвестность в полной уверенности, приезжаешь, видишь один из алгоритмов – а дальше просто работа.

Все бегут от огня, а пожарный такой же человек, как и все, он из такой же плоти и крови, просто это для него четко поставленные и отработанные действия. Поэтому он и идет туда не боясь.

Я говорил, первый вызов – сначала туман. Но чем больше выездов, тем больше он рассеивается, картинки становятся все более ясными - соответственно действия и движения отточенными. В этот момент приходит осознанность, и тогда ты уверенно можешь сказать: «Да, я – руководитель тушения пожара». Но, безусловно, еще раз подчеркну – это командная работа, каждый на своем месте, и он знает, что ему делать. Это и позволяет сделать свое дело правильно.

- Если продолжить эту тему, у каждого специалиста, профессионала своего дела в жизни есть самый запомнившийся случай. Был ли такой выезд, который вам запомнился? Что там происходило такое, что вы можете вспоминать?

Знаете, человек такое существо, он привыкает ко всему. И в каждой профессии есть свои тонкости. Все мы видели в фильмах, как профессионал, к примеру, патологоанатом в морге ест бутерброд и работает параллельно, что нас заставляет улыбаться. Это особенности его деятельности. У нас также. Вот наша профессия – мы же ничего не создаем, и у людей возникают такие чувства в отношении нашей профессией – как страх, боль, разруха – это то, что им не приносит счастья. Потому что наша огромнейшая победа с огнем – это чье-то горе, потеря имущества.

И отвечая на ваш вопрос, скажу, что самое страшное – это когда допускаются потери наших сотрудников. Трагедия, когда есть потери среди гражданского населения. Да, и не всегда мы успеваем спасти, не все зависит от нас. Зачастую, когда мы прибываем, бывает уже поздно, точка невозврата по спасению она уже пройдена. Когда гибнут коллеги – это страшно.

Вспоминаю случай, когда в 2005 в районе 31-й пожарной части горели производственные здания, где произошел взрыв газовых баллонов, и из всего караула вернулся только водитель: кто-то погиб, а кто-то в лечебное заведение попал. Тогда я работал водителем, и для меня это был самый тяжелый момент. Потому что мне было трудно представить, что я оттуда могу уехать один. Именно этот момент и запомнился навсегда, эти пережитые чувства.

- Почему я и спрашиваю про страх. Этот вопрос возникает у всех журналистов по естественным причинам. Ведь никто не застрахован, это все равно неизвестность, как Вы говорите. Вы думали, что можете не вернуться?

У нас не зря написано – это боевое развертывание, боевые действия. И пожарный, заступая каждый день на дежурство, уходит в бой – в бой с врагом, которого нельзя просчитать. Человека можно просчитать, зверя нельзя. Зверь может повести себя, как угодно. Огонь – это такой же зверь, которого можно укротить, а можно загнать, и можно разогнать до таких масштабов, что ему будет все равно – его ярости и злости не будет предела. И ему будет все равно – богатый ты или бедный, сильный, здоровый, и кто ты: пожарный или нет – он уничтожает все подряд на своем пути. Но если об этом задумываться, и это держать постоянно в голове, тогда не место в пожарной охране. Если укротитель тигров будет бояться, он не зайдет в клетку к хищнику никогда. Также и у пожарного – если он боится огня, то ему туда не зайти. Конечно, каждый из нас, уходя на боевое дежурство, уходя на работу понимает весь риск. Я тоже четко это осознаю: перед уходом целую детей и жену, потому что никто не знает, что впереди. Мы можем сидеть с вами разговаривать, а прозвучит звонок, и мы все поедем туда. И что нас там ждет - никому неизвестно. Но думать о плохом – это последнее дело.

В тоже время говорить, что никто и никогда не думал на эту тему – неправда.

- Скажите, наверное, легче, или точнее сказать – спокойнее, когда на пожаре нет людей, и тушение происходит без дополнительных рисков?

Чему научила жизнь меня? Что любой риск должен быть обоснованным и оправданным. Мы никогда не знаем, что нас там ждет. И даже если на пожаре нет людей, там все равно есть риск, он другой. Перед нами всегда стоит задача не только спасение людей, но и чужого имущества.

- Расскажите о спасенных лично вами. Много было таких историй?

Таких историй на самом деле много. Но это не значит, что ведется какой-то учет (скромно улыбается).

- Расскажите хотя бы одну.

Ну, хорошо. В один из моментов моей службы, когда я был начальником 32-й пожарно-спасательной части Западного округа произошел выезд на возгорание в квартире. Мы приезжаем, из-под двери идет черный плотный дым, ломаем дверь, там все горит, мы заходим в составе звена. Представляете – плотный густой дым, ничего не видно. Но боковым зрением я вижу, мне кажется, что что-то или кто-то прошел. Маску протерли, вроде бы никого и ничего. Тушим дальше. Заходим в комнату – да, действительно, а там старушка маленькая такая. Мы ее давай вытаскивать, а она не идет, мы ее тащим, а она ни в какую. А дыма, чтобы вы понимали, полная квартира.

«Не положено», - говорит она.

«Да как?! - спрашиваю ее, - Кем не положено?!»

«Мне сказали - вот тут быть», - отвечает.

А бабуле 100 лет на минуточку. Мы ее врачам передаем. Медики говорят нам: «Вы не поверите! Мы сегодня меняемся на дежурстве, и фельдшеры нам рассказали, что вчера выезжали на вызов к двум сестрам – младшая сестра старшую в больницу отправляла». Получается, что эта столетняя бабуля старшую 120-летнюю в больницу отправляла.

Мы старушку спрашиваем, что случилось, из-за чего пожар возник? А она поставила воду на плиту греть. Мы говорим: «Так в кране же горячая вода!»

Она: «То ненадежно». И так наша бабуля разогрела ведро, что все прихватилось. А правнук, 60-летний мужик, строго настрого старушке наказал - двери чужим не открывать, мошенников много.

Мы с медиками долго обменивались впечатлениями от этой семьи.

- Вы говорите, что служили и в Северном, и Западном округах. А как попали в Центральный?

Руководителем смены я отслужил более пяти лет. Тогда и возник вопрос – что делать дальше. Следующий этап – это заместитель начальника пожарной части и Служба пожаротушения. Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Замом начальника я проработал три года. Работа в Службе пожаротушения была моей мечтой. Затем в 2021 году меня назначили на должность начальника отряда Центрального административного округа.

- Сложно в таком округе? Это исторический центр, столько объектов, старинных зданий.

Сложно. До прихода в Центральный округ я думал, что все знаю и все умею…

В этом округе большое количество деревянных построек, многие имеют архитектурно-историческую ценность, либо они являются объектами городской власти, или просто старинные жилые дома прошлого века. Загорание в такой квартире с деревянными перекрытиями - это уже совсем другое. Подчеркну, что все округа нашего города сложные, что касаемо нашей работы, в каждом есть свои особенности. Хоть деревянных перекрытий уже практически нет, бетонные коробки тоже могут разгореться и перерасти во что-то серьезное. А здесь маленькое загорание одной квартиры может перерасти в потерю всего дома целиком.

- Проходят ли какие-то особые учения в таком округе, который имеет такую специфику?

Чтобы понимать, как нести службу в центре города, надо родиться в центре. Чтобы правильно тушить пожары в ЦАО, надо начать свой путь пожарного с центра, потому что то, что умеют здесь ребята – честь и хвала им. Начать с водителей. Элементарно водителю пожарной машины, чтобы доехать до места пожара, скажу так – по статистике не все могут на легковых машинах доехать – а тут на пожарной по центру. Специфика поездок на пожарных автомобилях здесь невероятно сложная. А что ребята творят на самом пожаре, поражает воображение, я каждый день учусь у них. Поэтому я выезжаю на все пожары и происшествия в округе. Мне есть чему у этих пожарных учиться, которые здесь выросли – у них огромный багаж знаний, и они делятся им.

- Вот будучи с таким стажем работы, можете сформулировать – кто может стать пожарным, какими качествами должен обладать потенциальный огнеборец? Ведь существует некий отсев, приходят случайные люди, и они не остаются на этой службе.

На этот вопрос нет точного ответа. Пока не попробуешь, ты не узнаешь. Но надо отметить, что молодой человек должен обладать хорошей физической формой, иметь огромное желание развиваться. Потому что, кто бы что ни говорил, но самое лучшее образование – это самообразование.

И иметь хорошее чувство юмора, потому что без него здесь делать нечего.

Пожарный все 24 часа находится в состоянии постоянного стресса. Потому что в любой момент может прозвучать тревога – и перед тобой неизвестность. И если даже ты ложишься отдыхать, мозг не отключается – он ждет. А поначалу мозг боится, чтобы не прозевать этот сигнал. И это чувство остается все двадцать лет.

Даже дома. Жена меня спрашивает: «Почему ты не отдыхаешь?». Конечно, я сплю, но как только дети пошевелились, я тут же их слышу.

- Хорошо, а как тогда вы отдыхаете?

Кто хорошо работает, тот хорошо отдыхает. А в пожарной охране умеют отдыхать (смеется). Практически у всех есть свое хобби.

- А у вас какое хобби?

Всю жизнь думаю, вот кто-то в шахматы играет, кто-то в футбол. А я всю жизнь и плаваю, и в футбол, и на лыжах катаюсь. И если спросить меня – есть ли у меня хобби, говорю «нет». Просто я люблю жизнь, и стараюсь проводить так, как хочется в данный момент – захочется петь, я буду петь, захочется танцевать, буду танцевать.

- Вы упомянули, что детишки у вас, малыши?

Да, недавно у меня родился сын – ему два месяца. А дочке 2,5 годика.

- Как вторая половина относится к Вашей работе?

Она у меня сугубо гражданский человек, которая только рядом со мной стала замечать, что пожарные машины ездят по городу, куда-то спешат все время. А сейчас она уже разбирается в позывных.

- А как у нее со страхами за Вас? Не волнуется?

Она любит меня и знает, что я тоже люблю то дело, которым занимаюсь. Я не даю ей возможности думать о страхах. Я уверен в тех, с кем я иду в огонь, и знаю, что необходимо вернуться. Да, все мы ходим под богом, но любой риск должен быть обоснованным. Мы должны думать более масштабно на пожаре.

- Родители уже привыкли к вашей профессии? Ведь Вы первый были в семье…

Наверное, уже свыклись, мама смирилась. Но был момент, когда крестом стояла в дверях со словами – «Не пущу!». Это было как раз после гибели Евгений Николаевича (Чернышева). Получилось так, что 20 марта он погиб, а 18 марта у нас были сутки, когда мы тушили пожар в СВАО на складе. Тяжелый был пожар. И следующие сутки 21 марта она уже крестом в дверях стояла.

Но кто, если не мы? Кто-то должен эту работу выполнять? Все рискуют. Каждая профессия имеют свои риски: кто-то Родину защищает, кто-то на дорогах стоит. Говорить, что мы герои – нет. У нас нет выбора – мы не можем сказать: «Я не вижу, что горит», сделать вид, что пожара нет. Гаишник может стоять на дороге, по ориентировке машина с вооруженными пассажирами – у него всегда есть выбор: он может остановить и рискнуть жизнью, а может шнурок развязаться - не заметить этой машины.

Мы не патрулируем. Нас вызвали к месту проблемы, нам не оставляют выбора. Это единственное отличие от всех профессий.

- Расскажите про пожар на Абрикосовской, из больницы было спасено 30 человек.

Мало того, что это лечебное заведение, кардиореанимация, где маломобильные люди, кто-то подключен к аппаратам ИВЛ. 4 утра. Поступил звонок от диспетчера, и 5 минут мы уже ехали туда. Там действительно было серьезное горение с угрозой распространения. Подразделения отработали на высочайшем уровне, спасены были все. Персонал отработал в взаимодействии с нами отлично. Мы постоянно взаимодействуем с данными объектами, периодически проводим учения. И может именно это сыграло ту роль, что каждый знал, что делать в этой ситуации. Врачи не растерялись, сразу начали эвакуацию производить.

- Вы говорите, что постоянно приходится самообразовываться. Успеваете читать дополнительную литературу?

Стараюсь, но времени зачастую не хватает. Очень жалко иногда, что в сутках всего 24 часа.

- И, конечно, опыт. Каждый пожар учит?

Конечно, каждый пожар индивидуален. Даже одно и тоже помещение горит дважды по-разному. И ты самообразовываешься, черпаешь из всего: из общения с коллегами, из практических и теоретических занятий. Ничего не стоит на месте, в том числе и развитие пожаротушения. Есть опыт зарубежных коллег, есть новое оборудование, которое необходимо изучать, есть новые тактики тушения. И превосходно, если ты можешь это все внедрять в жизнь. Подобные учения нам удается проводить благодаря Главку.

- У Вас курсы повышения квалификации существуют?

Да, безусловно. Курсы повышения квалификации есть разного уровня, в рамках каждой должности: начиная с водителя, заканчивая старшим руководящим составом. Всегда есть чем и кому поделиться опытом, потому что кто-то где-то что-то уже попробовал. Нельзя жить прошлым, надо соответствовать времени. Это касается и пожаротушения. Надо быть профессионалом во всем, в том числе в законодательном плане.

- А есть идеальные примеры тушения?

Каждый пожар, к примеру, будут тушить пять разных пожарных – они все его потушат, но каждый по-своему, при этом не нарушив ни один нормативный документ. Несомненно, есть подходы, которые можно взять на вооружение. А найти ту тонкую грань – что хорошо, что плохо – сложно. У каждого из нас можно чему-то научиться. Мы все делаем свою работу. В истории нет ни одного не потушенного пожара. Это творчество невозможно чем-то померять. И наш профессионализм тоже нельзя, подходы могут быть разными в рамках нормативных документов. Здесь же важен итог.

- Я заметила, что в российском кинематографе практически ничего не снимается про пожарную службу. Куча сериалов про всех, но не про пожарных. Согласны?

Никто не хочет снимать у нас про нашу службу, потому что легче снять про полицию или врачей, результат работы которых можно предъявить – спас пациента, и тот жив и счастлив, поймал преступника и наказал. А у нас все равно тушение связано с потерей – к примеру имущества. Да, зарубежные фильмы и сериалы об этой службе есть, и даже очень приличные, но у нас нет. Потому что наша, пусть даже величайшая, победа связана с чьей-то трагедией.

- Все спрашивают про суеверия у пожарных, у кого какие. Вы в это сами верите?

Есть у пожарных свои суеверия. Кто-то сапоги не чистит, кто-то маяки не трет – колдуй бабка, колдуй дед – это все есть. Суеверие – это наши страхи. Спрашиваешь бойца: «Почему сапоги не почищены?».

- Да вы что, перед дежурством нельзя! - отвечает он.

- Хорошо, после же смены можно почистить?

- Ну, да, после можно. Но я что-то спешил и не успел.

Поэтому это не суеверие, а отмазка. Не могу сказать, что чего-то такого я придерживаюсь. Правда, если черная кошка перейдет, я не буду переходить (смеется).

- Что важнее – удача или подготовка?

Наверное, в пропорции 50 на 50. Без удачи не вырулить. На «Титанике» тоже были бедные и богатые, умные и образованные, а также необразованные, но не все спаслись – везения не всем хватило. Также и здесь – можно быть семи пядей во лбу, но, если где-то удача отвернулась, может закончится трагедией.

Сейчас в пожарной охране остались те ребята, которым небезразлично, которым очень нравится, чем они занимаются. Случайные, приходя в наши ряды, видят все нюансы и думают, что получится проявить себя чуть-чуть меньше, не рискуя жизнью, и получить чуть больше - они покидают наши ряды. Если кто хочет работать и служить здесь ради своих амбиций, ради славы – не получится.

Здесь остаются те, кто в душе к этому предрасположен. И на их энтузиазме и любви к профессии держится вот это все. Если есть понимание, зачем это надо, и для чего мы это делаем, вот тогда есть итог. И если это понимает больше, чем три человека – это уже звено, плюс водитель, который привезет, значит задача будет выполнена, и пожар будет ликвидирован.