Выполнить свой долг перед Родиной

Коренная москвичка, жительница Басманного района Мира Григорьевна Буриева, даже в свои почти 95 лет не готова снижать темп жизни. Прическа, маникюр, наряды у нее как у кинозвезды. Боевой характер сохранила со времен Великой Отечественной войны. А чтобы не терять физическую форму, она занималась плаванием в бассейне.

В ее пожелтевшей от времени красноармейской книжке я читаю: «Блюменталь Марина Григорьевна, старшина, телефонист. Отдельный батальон связи № 832.

1923 год рождения...» — Два года себе прибавили? — интересуюсь у нее.

— Это я специально год и имя свои исправила, очень на фронт хотелось, — смеется она в ответ и переворачивает еще несколько страничек этого бесценного документа. Мол, полюбуйтесь, как все у меня по-взрослому было — даже карабин настоящий.

А в списке ее боевых наград значатся орден Красного Знамени, орден Отечественной войны II степени и медаль «За боевые заслуги», самые дорогие ее сердцу.

Боец с длинной косой

Оказавшись в первые дни войны в эвакуации в Саратове, 16-летняя комсомолка Блюменталь с

исправленными документами была призвана в действующую армию, но не на передовую.

— Еще с двумя девушками я стала служить на станции орудийной наводки СОН. Зенитчикам мы передавали координаты пролетающих вражеских самолетов. Но уже через год сбежали оттуда. Сели на товарный поезд, перевозивший скот, и поехали, как нам казалось, выполнять свой настоящий долг — биться за Родину, — оправдывается Мира Григорьевна.

Конечно, беглянок вскоре поймали и арестовали как дезертиров. И уже в качестве наказания бросили фактически на вражеские дула.

— Не вспомнить уже, где точно это было, — сожалеет Мира Григорьевна. — Но как сейчас вижу: поле бесконечное, а по нему танки с крестами ползут. Я в окопе сижу с солдатами. Обвязала себя гранатами и уже хотела под надвигающегося «Тигра» броситься... А сослуживец Николай как схватит меня за косу и головой прямо в землю... Танк над нами сверху близко-близко проскрежетал.

От такого напряженного рассказа щеки Миры Григорьевны розовеют. Вот сколько лет прошло, а впечатления не притупились. На черно-белой фотографии тех 1940-х, одной из немногих сохранившихся, улыбается девушка с длинной черной косой. И боевой характер буквально сверкает в ее угольно-черных глазах.

— Командиром части, к которой меня вместе с подругами приписали в качестве телефонисток, был молодой брюнет, полковник по фамилии Сенетьен.

Откуда взялся там русскоговорящий француз, не знаю. Нам, девушкам, от него столько внимания и заботы перепало, — вспоминает Мира Григорьевна.

Преодолевая на марше бесчисленные километры в строю наряду с солдатами-мужчинами, телефонистки в кровь стирали себе ноги.

— Сенетьен и тут для нас постарался: перед очередным походом тайно спрятал нас в обозе под сложенными в него автоматами. Если бы не проверка, неожиданно устроенная командованием, никто бы нас не заметил. А так... Попало и в этот раз всем троим, — говорит Мира Григорьевна.

Очередные нелегкие испытания ей пришлось пережить, когда она с телефонной катушкой тянула по передовой кабель.

Связь в войсках обеспечивалась через обычный полевой провод.

Немцы провода расстреливали.

И телефонистам приходилось часто их восстанавливать.

— Главное, чего мы боялись, так это быть захваченными немцами в плен. У разорванных проводов вражеские засады случались. А однажды мы с подружкой наткнулись на нашего бойца, раненного в живот. Он еще кричал: «Спасите, спасите!» Я напарницу попросила продолжать связь налаживать, а сама раненого на плащ-палатке до самой медсанчасти дотащила. «Спасибо, спасибо», — шептал он мне, — вспоминает Мира Григорьевна и задумчиво замолкает. Не мудрено, столько боли и смертей пережить пришлось!

Светлая полоса

Жизнь юной телефонистки Блюменталь помогло сохранить в том числе и мимолетное знакомство с большим

генералом (чудеса на войне происходили нередко).

— Генерал Белов такой был.

Вот и его фамилию я на всю жизнь запомнила, — рассказывает Мира Григорьевна. — Я попалась ему на пути в окопе.

Сидела там замученная, неухоженная, грязная, коса, наверное, от вшей шевелилась.

Он меня заприметил и давай расспрашивать: мол, откуда, что делаю с рядовыми солдатами.

По его приказу перевели меня в медсанчасть к его жене. Там я стала санитаркой, мыла полы, за ранеными ухаживала.

И опять встретилась со своим спасителем Колей. Привезли его с пулевым ранением в сердце. Он еще в сознании был, узнал меня, улыбался, а потом... умер, — смахивает набежавшую слезу Мира Григорьевна.

Последние месяцы до Великой Победы оставили в ее памяти самые приятные впечатления. Миру Григорьевну очень удивила Германия. Военные действия, так казалось по сравнению с нашими территориями, будто обошли ее стороной.

— Улочки, домики, лужайки, газоны — все у них было таким радостным, чистым, уютным, — описывает ветеран.

В Берлине вместе с сослуживцами ей удалось заглянуть в один из домиков.

— Квартира окнами выходила в сторону Рейхстага. На круглом столе с белоснежной скатертью, когда мы зашли, еще дымился разлитый по чашечкам из тонкого фарфора кофе. В ажурной вазочке словно светилась горка сахарного печенья. В жизни своей я не видала ни такой скатерти, ни кофе вообще! — говорит ветеран. — Мы встали как вкопанные, с трудом себя сдерживали, чтобы не присоединиться к чужому пиршеству. Вспомнили командирское предупреждение о случаях отравления наших бойцов.

Разоблачение

После войны Мира Григорьевна окончила медицинский вуз, работала более 23 лет в 18-й больнице Калининского района, сегодня это Лефортово.

— Я долго скрывала свои военные похождения. Стыдно было за мое «невоенное» поведение. Но как-то на День Победы в класс к моему внуку пригласили ветеранов. И я пришла со всеми своими наградами. Столько самодельных подарков от детей получила. Так приятно стало! — вспоминает Мира Григорьевна. — А потом, не пере одеваясь, я уже на работу поехала.

Ко Дню Победы в больнице тоже накрыли большой стол, но не ради Миры Григорьевны.

— Про меня никто даже и не догадывался до того дня. И, увидев мои награды, наш главврач вдруг спросил: «Мир, а где ты это все купила?» Видели бы вы мою реакцию! Какую я ему пощечину залепила! И еще на словах добавила, что если еще что-то подобное от него услышу, не задумываясь убью. Сказала, что дома еще и пистолет у меня имеется, — сжимает она кулак.

Готовясь сегодня к своему юбилею, Мира Григорьевна устала пересчитывать гостей. Важно никого не обидеть, не забыть.

Друзей, любимых, близких у боевой ветеранши очень много.

СПРАВКА

В 1943 году на Двинском и Либавском направлениях 2-го Белорусского фронта начальник телефонного отделения отдельного батальона связи № 832 старшина Марина Блюменталь собственноручно устранила 42 прорыва телефонной линии. Тем самым обеспечила бесперебойное управление боевыми действиями.