Выжили благодаря друг другу

Свой День семьи, любви и верности, уже 64-ю годовщину свадьбы, жители Красносельского района Владимир и Маргарита Волченковы отметят 16 июля. Ну и в праздник святых Петра и Февронии тоже накроют стол — на любимой даче. Журналисты «МЦ» успели застать эту пару в Москве перед самым ее отъездом за город.

Владимир Васильевич и Маргарита Адольфовна даже в серебряные годы умудрились сохранить данную им природой красоту. Первое трудовое воспитание получили на земле. Она росла на окраине Минска — до сих пор вспоминает упрямую козу, которую ей поручала пасти мама. А он мужал в настоящей белорусской деревне и крестьянский труд освоил от и до.

— Вот, дачный домик во Владимирской области сам построил, — с гордостью заявляет заслуженный семьянин.

Танкисты пели «Катюшу»

Маргарите было всего четыре года, когда началась Великая Отечественная война. Но чувство голода и страха от постоянных облав на всю оставшуюся жизнь зацепилось в ее подсознании. Семье чудом удалось выжить после небезызвестной спецоперации по ликвидации Вильгельма Кубе.

— Казалось, Минск сгорит полностью. Так фашисты расплачивались с нами за гибель своего генерального комиссара Белоруссии, — вспоминает давно минувшие события Маргарита Адольфовна.

Володе в девять лет пришлось столкнуться лицом к лицу с врагом. Фашисты шли через их деревню на северо-восток бесконечным потоком. Вместе с родным дядей Кузьмой Матвеевичем Кравчинским мальчик начал помогать партизанам, был связным.

— За спецпропуск, «аусвайс», полученный через нашего агента, они жестоко меня пытали. А схватили нас бандеровские каратели. Они и деревню нашу сожгли, — рассказывает Владимир Васильевич.

В далеком германском Хемнице почти четыре года он провел в концлагере, работал на немецком заводе.

— Это был специализированный лагерь для малолетних узников, детей советских красных командиров, юных патриотовантифашистов, — говорит Волченков. — Когда наши танкисты 9 мая нас освободили, мы не сразу даже вспомнили свой родной язык. Плетьми в нас вбивали все немецкое. Помню, как с Победой начал разучивать русские песни. Танкисты под гармошку пели нам «Катюшу», «Широка страна моя родная».

Добытчик

Первые годы после войны жить Владимиру пришлось в землянке, вырытой в откосе берега Западной Двины.

— Ничего у нас не было. В поисках тех же ложек-вилок приходилось рыться в пепелище сожженных домов, — описывает Владимир Васильевич.

Для односельчан он был настоящим добытчиком.

— Мне рассказывали, как он возвращался с этих раскопок, почти шатаясь. Пот в три ручья течет, слезы черные, но несет полные мешки всякой уцелевшей закопченной утвари, — вздыхает Маргарита Адольфовна. — Он еще и рыбачил неплохо.

Чтобы мальчик успел доучиться, родные Володи скрыли его настоящую дату рождения: на один год скостили ему возраст в документах. Только благодаря этой хитрости парнишке удалось успеть до армии окончить восемь классов школы. А с 1950-го ему выпало уйти на Балтийский флот на целых пять лет.

— Долгие годы наша семья была дружна с его белорусскими однокашниками, — говорит Маргарита Адольфовна. — Они присылали ему в армию свои школьные тетрадки, и он сумел самостоятельно по ним подготовиться. Когда их корабль стоял в Лиепае, ему разрешили сдать школьные экзамены за 9 и 10-й классы. Даже за чужой латышский язык четверку получил.

Самой же Маргарите Адольфовне пришлось уже в 16 лет выйти на работу на ткацкую фабрику, когда ее отец, фронтовик, по состоянию здоровья не смог обеспечивать семью.

Срочно идем расписываться

Это был канун новогодья, заканчивался 1957 год. Володя тогда учился в Минской спецшколе МВД СССР. К ним в клуб на танцы приходили девочки, среди которых оказалась родная сестра Маргариты Регина.

— А я всегда очень стеснялась своего высокого роста. Почему- то со мной постоянно пытались познакомиться юноши совсем низкорослые, — вспоминает Маргарита Адольфовна.

А тут на пороге своего дома она повстречала компанию веселых курсантов, будущих милиционеров. Оказывается, ее сестра с подругами договаривалась с юношами вскладчину отмечать зимние праздники.

— Я сразу заметил Маргариту, точно свет на нее упал, и понял, что вижу свою будущую жену, — признается Владимир Васильевич. — Это была моя первая и единственная до сей поры любовь.

Новый приятель с первых дней приглянулся родителям Маргариты. Скромный, обаятельный, еще и на гармошке умел играть. Только Рита еще долго относилась к знакомству как к недоразумению. Ведь она ждала возвращения жениха — кстати, из армии, также с далекого флота. Вообще в ухажерах она никогда не испытывала дефицита. Еще один приятель, сын оперного артиста из очень состоятельной семьи, буквально силой пытался отвести Маргариту в загс. Так получилось, что Володя стал ее близким другом, с которым можно было поделиться тайнами. Он выслушивал ее девичьи секреты, утешал подругу, помогал советами, а потом, когда понял, что конкуренты становятся серьезными соперниками, решился признаться ей в чувствах.

— Я рассказала ему, как ко мне сватается сын артиста. В ответ тут же получила реакцию: «Значит, мы срочно идем расписываться», — с улыбкой вспоминает Маргарита Адольфовна.

В то время она уже почти освоила профессию художника-модельера, оканчивала техникум, и свадебные блузку с юбкой сама сумела себе смастерить.

— На блузку как раз хватило случайно оказавшегося у меня небольшого кусочка белого шелка, — говорит Маргарита Адольфовна.

Обручальное колечко

В Москву молодая семья приехала к Володиной маме. Но жизнь с родичами не сложилась. Пока подыскивали другое жилье, приходилось ночевать в рабочем кабинете новоиспеченного инспектора Московского уголовного розыска Волченкова. Маргарита Адольфовна тоже устроилась на работу в одно из секретных оборонных предприятий. Какое же случилось счастье, когда у них наконец-то появилось первое, пусть и съемное, но отдельное жилье!

— Мы скромно жили, даже на еде экономили, — признается Маргарита Волченкова. — Для работы в уголовном розыске милицейская форма не годилась. Чтобы купить костюм и пальто, пришлось в долги влезать. Зарплата у Володи была чуть выше 100 рублей, а обновки обошлись почти в полтораста.

И все равно в их жизни находилось место празднику: романтические прогулки вдвоем по быстро отстраивающейся после войны столице, теплые посиделки с друзьями под гармошку.

— Мы даже не позволяли друг другу подарки. Из украшений одно обручальное колечко у меня. У Володи и его нет. Им на работе носить нельзя. Так к украшениям и остались равнодушны, — говорит Волченкова.

Более сытая жизнь началась только ближе к концу 70-х, когда Владимир Васильевич скопил на собственный «Запорожец».

— Такой беленький с красными важными сиденьями, — рассказывает Маргарита Адольфовна. — Продать его перед самой командировкой в Монголию попросили знакомые Володи. И он так расстроился, что, возвращаясь домой в электричке, расплакался: «Как же я моего красивого «шустрика» отдам?

В Монголии четыре года Волченков исполнял обязанности советника представительства КГБ СССР при советском посольстве. И супруга, надежная спутница, находилась рядом. Эта была одна из самых спокойных поездок Владимира Васильевича. С началом перестройки его, как одного из лучших специалистов оперативно-разыскной работы, стали отправлять в бывшие советские республики, где полыхали военные конфликты.

— В бронированной машине как-то по чеченским горам возвращались с задания, и боевики гранатометом «Муха» крышу нам пробили. Вот след от взрыва на голове остался, — показывает шрам Владимир Волченков.

А его жена вспоминает, как от страха за мужа, долго не возвращавшегося из Чечни, лежала на полу в московской квартире и безутешно рыдала. Слушая супругов, рассматривая их фото, задаешься вопросом: как же они сумели столько перенести?

— Благодаря друг другу, — отвечают хором.

— Я ею живу, — обнимает супругу Владимир Васильевич.

— А я им живу, — с улыбкой вторит Маргарита Адольфовна.

КСТАТИ

Даже в свои почти 90 лет Владимир Васильевич работает профессором кафедры оперативно-разыскной деятельности и спецтехники Университета МВД РФ, читает лекции и занимается научной работой. И машину сам водит. А старенький «Запорожец» сменил «Опель-Астра».