Взгляд

Родившись через четверть века после окончания войны, я помню ветеранов еще совсем молодыми. Их было много, и на День Победы весь город, казалось, сверкал иконостасами их звонких медалей. Я помню, как военные песни пелись еще совсем молодыми, сильными голосами, и ощущение, что этими песнями заполнены все улицы.

А еще помню поскрипывание, которое сопровождало появление всегда улыбчивого дяди Степы. Он, безногий, перемещался на доске с «поющими» на разные голоса колесиками, отталкиваясь от земли половинками кирпичей.

На него, красивого, похожего на кого-то из актеров, было горько смотреть и мало что понимающему ребенку. К тому же, в отличие от других взрослых, он был близок мне, ребенку, по росту, и в этом страшном диссонансе большого и малого скрывалась непереносимая для меня боль. И однажды я все же разревелась, когда он, здороваясь, проезжал мимо нас с нянькой, бабой Шурой. Он все понял и кинулся меня утешать, растерянно размазывая пахнущими табаком и нагретой землей руками слезы по моей физиономии.

— Ну ты чаво, малАя, чаво? Напугалась дядьки али пожалела? Жалко дядьку, ботинков нет? А чего жалеть, живой жа! А я не то что жалела его даже. И точно не смогла бы сформулировать, отчего больно — так. И сейчас не смогла бы. Точнее всего, наверное, от непонимания, как он может смеяться и шутить, пережив такое...

Прошли годы. И давным-давно уже нет дяди Степы — он ушел, пока я не успела вырасти. Но я его помню. И ощущение трепета перед ветеранами и четкое понимание, что я никогда не смогу осознать всего величия их душ и характеров, во мне живет так же, как в детстве. Они совершили то, что совершить было нереально, видели то, что невозможно вообразить, пережили непереносимое. Нам никогда не понять, откуда было в них столько сил — и физических, и душевных, — благодаря которым они сохранили, пройдя через чудовищные испытания войны, уникальную человечность и способность к состраданию. 75 лет исполнится Победе в этом году. Все меньше остается ветеранов. Сил вам, здоровья побольше, живите дольше! Их воспоминания сегодня — наше богатство. Собирать его надо хоть по крупицам, поскольку потеря и капли этого необратима. Они, ветераны, — наша живая история. Невероятная. Искренняя. Живая. Честная. Как они и те, кто погибли, навсегда оставшись молодыми.