Здесь томился декабрист и учились журналисты

Город выставит на торги часть дома №12, строение 2, по Малой Дмитровке (Тверской район). В XIX–XX веках там жили известные люди и располагались новаторские для своего времени учебные заве дения.

Здание, признанное объектом культурного нас ледия, пос троено не позже начала XIX века. Точную дату не удалось выяснить даже Елене Холмогоровой (сейчас она ответственный секретарь и заведующая отделом журнала «Знамя»), опубликовавшей в 1988 году книгу об этом доме. В 1817–1895 годах зданием владела семья Шубиных, затем — князь Владимир Оболенский, а с 1898 года и до революции 1917 года — коммерции советник Александр Владимиров.

— Но самые интересные главы его истории оказались связаны не с домовладельцами, а именно с теми, кто занимал сдающиеся внаем помещения, — подчеркивает Елена Холмогорова.

Лев в клетке

С 10 октября 1833-го до 7 сентября 1834 года в этом доме жил Михаил Федорович Орлов (1788–1842) — генерал-майор, герой Наполеоновских войн. Он стал одним из основателей и руководителей организаций, которые считаются предшественниками декабризма — «Ордена русских рыцарей» и «Союза благоденствия».

— Формально Орлов так и не стал членом тайного общества, ни Южного, ни Северного, — уточняет Елена Холмогорова. — Однако связей с товарищами не порывал.

В событиях 14 декабря 1825 года Михаил Орлов участия не принимал, но после восстания был арестован и провел полгода в Петропавловской крепости. Серьезного наказания он избежал только благодаря заступничеству своего брата, который пользовался уважением императора. В 1826 году Михаила Федоровича отправили под надзор полиции в собственное имение, а спустя пять лет, в 1831 году, разрешили поселиться в Москве. Герцен сравнивал дальнейшую жизнь Орлова с положением льва в клетке: «Нигде не было ему ни простора, ни дела».

Михаил Орлов с 1817 года тесно общался с Пушкиным. Осенью 1832 года, не позднее 11 октября, поэт навещал друга в его московском доме. В некоторых советских источниках утверждается, что это было на Малой Дмитровке, 12. Однако позже выяснилось, что тогда Орлов квартировал по другому адресу

— Новые хронологические рамки жизни Орлова в доме Шубиной ставят вопрос: бывал ли здесь Пушкин? — говорит Елена Холмогорова. — На это время выпадают два приезда Александра Сергеевича в Москву: в ноябре 1833 года он останавливался здесь проездом с Урала, в конце августа 1834 года — по дороге из Петербурга в Болдино. Оба эти приезда были чрезвычайно кратковременны, и найти следы посещения Пушкиным Орлова не удалось.

Сапоги под мышкой

В 1825 году граф Сергей Строганов учредил на свои средства рисовальную школу для мальчиков, в которой могли бы обучаться даже крепостные. Задачей было готовить мастеров для промышленности. В 1843 году заведение взяли на баланс государства под названием Второй рисовальной школы («Первой школой» стало Мещанское отделение при Московском архитектурном училище). Учебное заведение сменило много адресов, а с 1 февраля 1855 года на пять лет перебралось в «дом Шубиной» на Малой Дмитровке.

— Среди учеников преобладали бедняки, — рассказывает Елена Холмогорова. — В грязную погоду они снимали при входе сапоги, чтобы не испачкать паркетных полов, и шли в классы босиком, неся обувь под мышкой. В середине XIX века обучение было не просто бесплатным: ученики, помимо даровых материалов, получали ежемесячное пособие, в зависимости от возраста и успехов. В те годы школа готовила прежде всего рисовальщиков «по ткацкому и набивному делу». В 1860 году Первую и Вторую рисовальные школы объединили в Строгановское училище технического рисования — предшественник нынешнего Российского государственного художественнопромышленного университета имени С. Г. Строганова.

Четыре дня у сестры

Осенью 1898 года Антону Чехову и его родным пришлось покинуть подмосковное имение Мелихово, где они прожили шесть лет. У писателя обострился туберкулез, и он задумался о покупке участка в Ялте. 12 октября 1898 года скончался отец семьи, Павел Егорович, — после этого у матери Чехова Евгении Яковлевны (1835–1919) и сестры Марии (1863–1957) не осталось резонов жить в усадьбе. 20 ноября 1898 года Мария и Евгения Чеховы поселились в Москве в «доме Шубиной», в квартире «из четырех маленьких комнат». Елена Холмогорова, изучив архивные планы дома, установила, что квартира находилась на первом этаже в боковом корпусе, выходящем одной стороной в Успенский переулок.

В 1899 году Антон Чехов, уже обосновавшийся в Ялте, провел у сестры четыре дня — с 12 по 16 апреля. Эти дни были заполнены прежде всего хлопотами о пьесе «Дядя Ваня»: 8 апреля ее отклонил Малый театр. Через несколько дней Чехов снял квартиру в соседнем доме № 11, а его мать и сестра, судя по всему, тоже в скором времени уехали из «дома Шубиной».

Кузница красных газетчиков

15 октября 1921 года в доме № 12, к тому времени национализированном, открылся Московский институт журналистики — первый в стране вуз такого рода. После окончания Гражданской войны советская печать столкнулась со страшным кадровым голодом. Не все журналисты, получившие опыт до революции, готовы были трудиться в новые времена, а многие публицисты-коммунисты ушли на руководящую работу в государственные органы. Да, произошел приток свежей крови — за перо взялись рабочие, крестьяне, жители национальных окраин — но они были в прямом смысле малограмотны. Назрела необходимость вырастить новых, советских журналистов, владеющих техникой написания текста, обладающих общей культурой и при этом идеологически заряженных.

В первый год в институт приняли 110 студентов. У каждого пятого было «низшее», то есть начальное, образование. Студентка Е. Варфоломеева описывала впоследствии свой уровень: «Думала: читать, писать умею, политику партии знаю — ну и ладно…» До конца обучения, длившегося год, дотянули только 30 человек. В 1923 году вуз переименовали в Государственный институт журналистики, срок обучения продлили до трех лет и повысили требования к поступающим. На первом курсе преподавались общеобразовательные предметы, в том числе и негуманитарные — математика, основы естествознания. В следующие два года набор предметов напоминал программу современного журфака: много исторических и филологических дисциплин, экономика, иностранный язык, теория публицистики, стилистика русского языка, а также практические занятия, где учили писать тексты разных жанров, править статьи и заголовки (в том числе и с «политической» точки зрения), составлять обзоры событий по вырезкам из газет.

Руководство вуза делало ставку на студентов пролетарского происхождения, ради чего выходцев из интеллигентных семей открыто дискриминировали. В апреле 1924 года после «академической проверки» было «вычищено» 15 процентов студентов-рабочих, 27 процентов крестьян и ровно половина интеллигентов (48 из 96). В те годы вели занятия 9 профессоров и 29 простых лекторов, но лишь 11 педагогов были штатными, да и те манкировали своими обязанностями, предпочитая подрабатывать на стороне. Начальство института понимало, что дело в «условиях крайне незначительной оплаты». Добавим — наверное, еще и в социальной пропасти, которая разделяла лектора и аудиторию… Впрочем, мотивация у студентов была на высоте, они не стеснялись призывать педагогов к порядку. Если совместитель входил в класс на Малой Дмитровке с опозданием, то на доске его встречала укоризненная цифра: сколько человеко-часов он украл у общества…

Выпускники института в основном отправлялись по распределению в провинциальные газеты. Лишь единицы прославились во всесоюзном масштабе: литературовед Лев Тимофеев (1904– 1984), поэты Иосиф Уткин (1903–1944) и Иван Молчанов (1903–1984), драматург Александр Афиногенов (1903–1941). В 1927 году разросшийся институт переехал на Мясницкую улицу, где проработал вплоть до закрытия в 1938 году. Больше газетчиков в столичных вузах не готовили вплоть до 1947 года: тогда на филфаке МГУ открылось отделение журналистики, преобразованное пять лет спустя в отдельный факультет.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Сейчас этот памятник XIX века находится в неудовлетворительномсостоянии. Победитель аукционадолжен будет отреставрировать его в течение первых пяти лет, после чего сможет перейти
на льготнуюставку аренды — рубль за квадратныйметр в год.
Использовать помещение инвестору разрешено подразличные цели, например, разместить тамофисы, торговые объекты
или точки общепита.

ФАКТ

Осенью 1923 года студенты Института журналистики организовали «живую газету» — начали выступать перед рабочими с частушками и сценками на злобу дня. Эти шоу назвали «Синяя блуза» — в честь одежды, которую традиционно носили на заводах. Начинание породило тысячи последователей по всему СССР.

ЦИТАТА

«В 24 году я приехал в Москву и поступил в одно высшее учебное заведение, называть которое я не буду. Веселое это было место . В нем нас обучали люди, которые никогда не были профессорами, наукам, которых никогда не было на свете. Они выходили на кафедру и импровизировали . Мы, студенты, относились к ним добродушно и не мешали их игре. Все знания, которые я вынес из этого вуза, сводятся к следующему: 1. Что Герцен в своих произведениях прибегал к анафоре. 2. Что к ней прибегал также и Плеханов. 3. Она встречается и у Маркса. 4. Ею пользовался Ленин. А что такое анафора — я забыл. Что-то вроде запятой или восклицательного знака*. Я бы так и остался неучем, если бы не занимался сам…»

(Из «Автобиографии» писателя и политработникаВиктора ПетровичаКина (настоящая фамилия Суровикин, 1903–1938), выпускника Государственного институтажурналистики. Цитируется по: КинВ. П. Избранное. М., 1965).

На самом деле, анафора — прием, при которомстихотворные строки или абзацыпрозыначинаются с одних и техже звуков, слов или ритмических конструкций. Например, уЛермонтова в «Демоне» (1839): «Клянусь я первымднемтворенья,/ Клянусь его последнимднем,/ Клянусь позоромпреступленья/ Ивечной правдыторжеством».