Болезнь, которая лечится

Недавно специалисты Московского научно-практического центра наркологии провели интерактивное занятие «Мы выбираем жизнь» с курсантами Колледжа полиции, расположенного на севере Москвы. Подобные профилактические мероприятия — важная часть их деятельности. А о других ее аспектах «МЦ» рассказала специалист по социальной работе центра Екатерина Добрынина.

В детстве она помогала сверстникам с ограниченными возможностями, после того как получила образование — трудным подросткам, а сейчас в качестве специалиста по социальной работе решает проблемы пациентов Государственного бюджетного учреждения здравоохранения г. Москвы «Московский научно-практический центр наркологии Наркологический диспансер № 1 Департамента здравоохранения Москвы» (ГБУЗ МНПЦ наркологии НД № 1 ДЗМ).

— Екатерина Алексеевна, расскажите, пожалуйста, о своей работе и ее особенностях.

— Я занимаюсь решением социальных проблем наших пациентов. Например, помогаю им устроиться на работу: если нарушаются их права, то подключаю юриста. Занимаюсь досугом: ходим с пациентами на экскурсии и выставки. Вопросами материальной помощи, ведь как организация мы материальную помощь не оказываем, поэтому я могу только направить и подсказать подопечным, где можно ее получить. Но главная моя задача — мотивация пациентов прийти в диспансер и получить всю необходимую помощь.

У нас есть амбулаторное, стационарное лечение, медикаментозная поддержка, психологическая работа, анонимные группы. Главное, чтобы человек согласился принять эту помощь. Очень часто пациента приходится уговаривать, и иногда это довольно длительный процесс. Я мотивирую на лечение, прохождение реабилитации, наблюдение в Наркологическом диспансере, посещение групп само — и взаимопомощи.

— От чего зависит результат?

— От контакта с пациентом. Бывает так, что он ни в какую не желает общаться! Или делает это выборочно, как недавний пациент, который разговаривал только со мной, не обращая внимания на врачей. Чтобы установить контакт, необходимо пациента мотивировать на работу со специалистами. Зависимость — такая же болезнь, как, например, гипертония. И она лечится.

— В 1990-е годы был всплеск наркомании. Какие проблемы приходится решать сегодня?

— Ситуация постоянно меняется. Так, сейчас людей с алкогольной зависимостью больше, чем наркоманов. С весны 2020 года на фоне сложной эпидемиологической ситуации резко возросло количество обращений по поводу алкогольной зависимости.

А что касается наркотиков, то сейчас соли — настоящий бич. В 90-е годы таких наркотиков не было. Они дешевле, поэтому доступны даже подросткам. Но и вред наносят более серьезный, чем то, что было распространено двадцать лет назад.

Помочь людям с такой зависимостью довольно сложно, хотя возможно. Чем раньше человек обратится за помощью — тем больше шансов у него на возвращение к нормальной жизни. Я всех всегда призываю не бояться обращаться за помощью в диспансер!

— А многим ли пациентам удается вернуться в нормальную жизнь?

— Статистика по выздоровлению у наших пациентов стабильная. Около 50 процентов достигают длительной ремиссии. У меня была пациентка, которую на наркотики «посадил» первый муж. Он скончался, а она продолжила употреблять. Компанию ей составлял брат, живший вместе с ней со своей семьей. Между ними постоянно происходили ссоры, очень страдала дочь пациентки — школьница, которая, несмотря на происходящее, старалась учиться, даже ходила в театральный кружок… Женщину мы пролечили, помогли пройти обучение от столичного центра занятости, после которого она устроилась на работу продавцом-консультантом. Пациентка наладила отношения с родными, сейчас у нее и ее дочери все стабильно, хотя мы продолжаем ее наблюдать. Еще у одной моей подопечной ребенка изъяли в приют. У нее были антисанитарные условия дома, ремонт не делался много лет! Она прошла лечение, реабилитацию, устроилась на работу, забрала ребенка. А ребята из группы анонимных алкоголиков, куда она ходила, собрали средства и сделали ей ремонт.

А бывают случаи, когда мы снимаем пациента с диспансерного наблюдения по выздоровлению, но человек сталкивается со стрессовой ситуацией, и происходит срыв…

— Можно ли избежать срывов?

— Для этого нужно контролировать свое эмоциональное состояние, например, ходить к психологу. Ну и менять окружение. Чтобы избежать срыва, пациенту нужно иметь желание и поддержку, которую он может получить у специалистов Наркологического диспансера.

— Как вы начали заниматься социальной работой?

— Я ею занимаюсь с 13 лет! Мне посчастливилось стоять у истоков создания социальной сферы в России: я прошла обучение в детском ордене милосердия. И все каникулы до поступления в высшее учебное заведение я ездила в лагеря, где занималась с детьми-инвалидами. А после учебы работала в соццентре для несовершеннолетних. На одной из конференций мы встретились с завотделением наркодиспансера, разговорились, и он уговорил меня перейти сюда. Сначала не хотела, а теперь не жалею. Иногда, конечно, тяжело бывает, зато какую радость испытываешь, когда видишь результат в виде спасенной жизни!